ФУТУРОлогия

Статья является логическим продолжением серии рассказов о шрифтах Гельветика (№ 5, 1998 г.) Таймс (№ 4, 1999 г. ), и Бобони (№ 5, 2000 г.).

Краткая история Футуры

Футура создана немецким художником книги и педагогом Паулем Реннером в 30-х годах недавно прошедшего столетия. К ее разработке имели отношение основатель журнала Imprimatur Зигфрид Бухенау и Якоб Хегнер, владевший издательством и типографией в Хеллерау под Дрезденом. С их визита в мюнхенскую студию, где Хегнер с радостным удивлением познакомился с пейзажной живописью Реннера, искусствоведы отсчитывают историю шрифта Футура. Хегнер выступил заказчиком шрифта, мечта о котором владела тогда умами многих мастеров типографики. Шрифт, отвечавший запросам современности, мыслился тогда как легко читаемый, до предела функциональный; предполагалось, что он не должен иметь индивидуальных особенностей, «искажений и украшений». Почти единодушно считалось, что его следует строить исходя из «функциональных оптических форм», наподобие новейших инженерных сооружений, автомобилей и самолетов. Время многое расставило по своим местам; во всяком случае, наивно утверждать, что Футура не имеет индивидуальных особенностей… Но так или иначе, историческая встреча в мастерской состоялась в 1924 году, тогда же появились первые эскизы шрифта, который впоследствии стал Футурой.

В 1925 году 47-летний Реннер возглавляет отдел плакатной графики и типографики школы искусств Франкфурта-на-Майне. Коллегой и впоследствии другом Реннера становится Фердинанд Крамер — автор шрифта настолько близкого к Футуре по духу, что многие исследователи считают Крамер-гротеск ее непосредственным предшественником. Но все же правильнее говорить о сходном образе мыслей и аналогичной трактовке художественной задачи. Эстетические запросы того времени нашли свое выражение не только в работах Реннера и Крамера, но и в большой развитой группе шрифтов, ныне относящихся к геометрическим гротескам. Это Эрбар (1922—1930 гг.) Якоба Эрбара, Кабель (1927—1929 гг.) Рудольфа Коха, Метро (1929—1930 гг.) Уильяма Двиггинса, Темпо (1930—1954 гг.) Хантера Миддлтона, Спартан (1951—1954 гг.) Сола Хесса и многие другие. Вдохновленные голландским движением Де Стейль и русским конструктивизмом, равно как и школой дизайна Баухауз в Дессау с ее девизом «форма определяется функцией», европейские дизайнеры эксплуатировали элементарную геометрию на всем протяжении 20-х годов. Футура отражает эту страсть: Пауль Реннер конструировал свой гротеск с помощью циркуля, треугольника и линейки. Тем не менее, успех Футуры во многом обусловлен тем, что идея геометрического построения символов не доведена в ней до абсурда. К счастью для типографики в целом и Футуры в частности, Пауль Реннер никогда не был рабом идеи. Современники отмечали в Футуре сочетание абстрактной геометрической жесткости с благородным классическим изяществом, «внеисторическое конструктивное решение, которое производит впечатление необыкновенной чистоты и благородства» (Вилли Хаас). С дальнейшим развитием и совершенствованием Футуры ее геометричность еще более смягчилась в пользу привычного, традиционного рисунка.

Название «Футура», указывающее на особую миссию нового шрифта как «шрифта будущего», предположительно было придумано другом и начальником Реннера, директором школы искусств Фрицем Вихертом. Реннер, напротив, оценивал свою работу критически и позднее отмечал, что классические шрифты типа Антиквы читаются ничуть не хуже, чем шрифты классицистические и стиля модерн.

Пробные варианты нового шрифта можно было видеть уже осенью 1925 года: ими печатались пригласительные билеты, они демонстрировались слушателям школы искусств Франкфурта-на-Майне. Многие знаки, особенно строчные, еще имели тогда нарочитый, неестественный вид. На иллюстрациях видно, что излишняя геометричность символов «a» и «g» не упрощала, а, напротив, усложняла их рисунок; формы же символов «n», «m», «r» оказались слишком непривычными читателю. Все это вместе затрудняло восприятие. К моменту первого выхода Футуры на шрифтовой рынок в 1927 году Реннер создал альтернативные варианты спорных букв, близкие к тем, что мы имеем сейчас. В течение нескольких лет тестировались и те, и другие варианты, пока практика не отсеяла лишнее. В 1927—1930 годах Футура в значительно переработанном виде появилась в каталогах фирмы Бауэр. Вначале гарнитура имела 6 начертаний разной степени насыщенности, плюс 3 узких и одно декоративное (с внутренним просветом). Затем количество начертаний было увеличено: появились наклонные и новые декоративные варианты. С 1928 по 1939 год Футура непрерывно совершенствовалась; новые версии выходили и после войны, до самой кончины Реннера в 1956 году.

Пауль Реннер прожил долгую и славную жизнь независимого мыслителя. Будучи патриотом своей страны и культуры, в 30-е годы он не нашел общего языка с фашистским режимом — а в конце 40-х предостерегал от крайностей в антифашистском направлении, считая, что такие воззрения могут незаметно привести в коммунистический лагерь. Шрифтовое наследие Реннера не так велико по сравнению со списками работ иных мастеров, чьи шрифты исчисляются десятками. Но за каждой его работой стоит особая идеология, целый мир. Плак (1928 г.) — гротеск, реализующий несколько иной подход к задачам, решаемым Футурой. Баллада (1937 г.) — это готический шрифт. Реннер-Антиква (1939 г.) — оригинальная небезуспешная попытка создать антиквенный шрифт в стиле готического. Страница, набранная Реннер-антиквой, выглядит совсем как страница, выполненная шрифтом средневековых книг — текстурой. В кириллической шрифтовой библиотеке нет ничего подобного! Но это уже совсем другая история...

Братья по классу По-разному складывались судьбы геометрических шрифтов — родственников и ровесников Футуры. Можно сказать, что история самой Футуры оказалась одной из самых счастливых. Меньше повезло, например, разработанному чуть раньше геометрическому гротеску Эрбар: Футура затмила его своим появлением. Более сдержанный, не столь радикальный в своих формах, Эрбар представляет собой отличный шрифт для набора текстов, тогда как Футура находится где-то на грани между текстовыми и акцидентными шрифтами. Совершенно нетипично сложилась судьба Эрбар-гротеска в нашей стране: в несколько упрощенном виде под именем Журнальная рубленая он широко использовался советскими издательствами. Справедливости ради отметим, что сказанное относится к текстовым (мелким) кеглям Журнальной рубленой; заголовочные варианты имели множество отличий и более напоминали шрифт Метро. Гарнитура была разработана группой художников под руководством Анатолия Щукина в 1940—1956 годах. Журнальной рубленой набиралось не менее 15% всей печатной продукции СССР; именно она стала лицом журнала «Наука и жизнь» и многих других изданий.

Кабель Коха возник не позже Футуры (точнее — одновременно, если строго проследить хронологию выхода первых версий), однако выглядит логическим завершением конструктивистских идей. Остальные исторические шрифты из числа геометрических гротесков правильнее будет отнести к волне подражаний, которую немедленно вызывает всякий успешный проект. Каждая уважающая себя словолитня в 30-е годы создавала собственную футурообразную гарнитуру. Но все же причиной появления целой группы похожих шрифтов была не только коммерческая потребность и не одна лишь магия Футуры. Графические идеи носились в воздухе, художники сходным образом отвечали на передовые запросы своего времени. Именно поэтому сходство с Футурой можно отметить даже в рисунках шрифта Метро, хотя фактически Уильям Двиггинс не подражал никогда и никому. Еще ближе к всеобщему кумиру оказался Спартан — можно считать его американской версией Футуры.

Геометрические гротески пользовались бешеной популярностью вплоть до 60-х годов XX столетия. В конце 20-х и в 30-е годы они трактовались как выражение современности и индустриальной культуры. Только в 60-х их заметно потеснили так называемые новые гротески, такие, как Хельветика и Универс, широко используемые и по сей день (особенно там, где от шрифта требуется неприметность и функциональность). Но сегодня Футура снова любима графическими дизайнерами за ее суровую геометрию и простоту формы.

Футура с нами Как и все геометрические гротески, Футура в своих начертаниях не имеет контраста. Число элементов, составляющих рисунок каждой литеры, сведено к минимуму. Почти очевидно, что буква o в геометрическом шрифте должна представлять собой просто окружность, если, конечно, за основу шрифта не взят квадрат. Конструирование других знаков, например, строчных а или g, ставит несколько более сложную художественную задачу. Для Футуры строчные символы а, b, d, p, q нарисованы путем элементарного прибавления прямого вертикального штриха к окружности. Буква t составлена из двух перпендикулярных штрихов, а нижний выносной элемент j не имеет закругления. У прописной G нет нижнего вертикального отростка, а Q является правильной окружностью, пересеченной диагональным штрихом. А теперь замечание по существу: почти все сказанное является оптическим обманом. На самом деле Футура не содержит ни одной безупречной окружности, и ее штрихи далеко не всегда имеют равную толщину.

Если бы составляющие Футуру знаки действительно были геометрически точны, шрифт не выглядел столь элегантным и не читался так легко. Более того, именно тогда он не казался бы геометрически точным… В нем мастерски учтены особенности человеческого восприятия, оптические эффекты — при переходе к жирным и сверхжирным начертаниям это заметнее всего. Вертикальные штрихи несколько толще горизонтальных именно затем, чтобы выглядеть равной с ними толщины; тот же эффект учтен в контурах буквы о и других окружностей. Стоит обратить внимание на способы соединения элементов, компенсирующие нежелательные визуальные эффекты и делающие шрифт более ровным по цвету. Если сравнить Футуру и Кабель, последний окажется построенным не в пример жестче: он сложнее по рисунку, угловатые концы штрихов напоминают о готических шрифтах, латинское g будто взято из шрифта стиля модерн, а диагональный штрих буквы е отсылает к венецианской Антикве. Можно сказать, что Футура более вежлива с читателем и меньше работает на публику, чем Кабель. В отличие от Реннера Кох широко известен и как мастер каллиграфии: в рисунках Кабеля просматривается глубокое понимание законов построения рукописного шрифта и — совершенно сознательный отход от этих законов. Видимо, отказ Коха от уступок выверенным пропорциям и сделал Кабель сухим, колючим и в результате скорее акцидентным, чем текстовым шрифтом. Футура же, несмотря на высоко поднятое знамя конструктивизма, странным образом напоминает гуманистические гротески — аналогично тому, как в очертаниях «Рабочего и колхозницы» просматриваются канонические пропорции античных скульптур. В геометрических формах Футуры сквозят силуэты вырезанных в камне букв колонны Траяна в Риме, еще в 114 году нашей эры тяготевших к ясности и простоте элементарных фигур.

Некоторые исследователи видят в оригинальной Футуре особенности, указывающие на ее немецкое происхождение. То обстоятельство, что верхние выносные элементы строчных символов спроектированы выше прописных, приближает Футуру к старостильным антиквам и улучшает вид текста на любом языке. С другой стороны, это особенно важно для немецкого, изобилующего прописными буквами. Стоит обратить внимание на вертикально обрезанные концы буквы с — это связано с тем, что в немецких словах после с чаще всего следуют h или k. Названные черты сохранились и в кириллических версиях Футуры.

Правами собственности на рисунок и название шрифта Футура сейчас обладает фирма Fundicion Tipografica Neufville (Барселона) — правопреемник уже не существующей фирмы Бауэр. В 1995 году по лицензии законного владельца одним из авторов статьи (Владимиром Ефимовым) были разработаны цифровые кириллические версии Футуры в 8 начертаниях — NV Футура. Ранее тем же автором была создана гарнитура Футурис, также очень близкая к Футуре, хотя она интерпретирует исторический рисунок немного иначе. В 1999 году по согласованию с фирмой Neufville этому шрифту было присвоено звучное название Футура Футурис. В кириллической шрифтовой библиотеке есть и двоюродная сестра Футуры — ФутураЕвгения, разработанная в 1987 году Эльвирой Слыш по рисункам шрифта Футура Блэк Реннера. Это декоративный вариант Футуры, трафаретная версия, широко применявшаяся в уличной, строительной и портовой типографике.

Беспристрастный анализ показывает, что остальные кириллические Футуры, созданные разными отечественными фирмами в 1991—1995 годах в силу острой необходимости, так и не стали яркими шрифтовыми индивидуальностями. Все они отличаются от лицензированной версии либо очень мало, либо не в лучшую сторону. В готовой печатной продукции они встречаются все реже и реже. Видимо, Футура слишком выразительна сама по себе, чтобы на ее основе могли возникнуть запоминающиеся, отличные друг от друга версии. Так что мы не будем рассматривать варианты Футуры подробно; только отметим, что верным показателем качества для геометрического гротеска в кириллице является форма буквы ф. В ней кроется не такая уж хитрая, но неоднократно сработавшая ловушка для непрофессионального дизайнера. При недостатке чувства пропорции и художественного вкуса у новичка возникает искушение сконструировать букву Ф из двух окружностей с вертикальным штрихом посередине — формально это как будто в духе принципов построения Футуры. Но в результате мы получаем чудовищный, разлапистый глиф, резко выпадающий из гармоничного сообщества остальных символов — то ли небрежно стилизованную сову, то ли изображение двустволки, направленной прямо на зрителя. Изредка эта жутковатая фигура еще поглядывает на нас то с со страниц дешевой газеты, то с рекламного объявления в метро. Так что дизайнерам, выбирающим шрифты для работы, еще открыто много путей к совершенству.