Что-то интересное

Все огрехи журналистики приходится решать на верстке

В масштабах котороткой истории отечественного цифрового издательства Рем Хасиев является одним из патриархов. Еще в далеком 92-м году он спроектировал первый крупный газетный комплекс на базе Macintosh - газету “Сегодня”. Проект, который, на наш взгляд, серьезно повлиял на пути развития издательских технологий в стране. После ухода из “Сегодня”, Рем возглавил журнал “Не Матадор” (ранее известного как “Матадор”). Столь необычная карьера дает редкую возможность, взглянуть на одни и те же издательские процессы с разных точек зрения: инженера, главного редактора, издателя. И мы благодарны Рему Хасиеву за то, что он согласился поделиться своими взглядами с читателями журнала Publish.

С чего начались ваши занятия издательскими технологиями?

Я закончил МАРХИ в 1985 году. Года три работал в различных проектных конторах, пока вся эта область не пришла в упадок. При этом я постоянно занимался дизайном, графикой и постепенно пришел к полиграфии. Незаметно для себя. Случилось это десять лет назад, когда только зарождались какие-то прозападные издания типа “Вестника МИД” (тогда министром был Шеварднадзе), который делался вместе с австрийцами. Там стояли Macintosh, на которых производилась только верстка, а выводился и печатался журнал в Австрии. Опыта работы было ничтожно мало и предпринимались совершенно титанические усилия, чтобы что-то узнать, что-то понять.

Свой первый самостоятельный проект, на котором я огреб все возможные синяки и шишки, я сделал для совместного американо-советского общества, связанного с космосом. Тогда я думал, что есть специалисты, которые окажут хоть какую-то техническую поддержку. Оказалось, что все они знали не больше меня, и мне пришлось заняться технологиями.

Расскажите о вашей работе в газете “Сегодня”

Я пришел в “Сегодня” в конце 1991 года с идеей сделать тотальную маковскую сеть. К тому моменту я уже что-то понимал в этой области - сделал журнал, в котором отработал весь производственный цикл, хотя и с ошибками, но от начала до конца. И все цепочки были решены на более сложном уровне и более эффективно, чем тогда было принято.

“Сегодня” планировалась как издание, которое скажет новое слово, как собственно в журналистике, так и в области технологий. У газет есть определенная специфика производства - газета печатается ночью, а сдается вечером. Если deadline в пять часов - значит, шести-семи часовые новости в номер не попадают- они смогут выйти только через сутки. Основываясь на западном опыте, я считал, что вполне реально сделать deadline в 19.30. У “Коммерсанта” в тот момент deadline был, если я не ошибаюсь, в 17.30, потом они сместили его на 18 часов. С этим проектом я пришел в газету, и началась настоящая война с представителями “Коммерсанта”, которые также предложили свои услуги по организации технологии. Они говорили, что Macintosh - это, конечно, хорошо, но слишком дорого. Лучше оставить на Macintosh только верстку, а все остальное выполнять на PC. Для организации работы предлагался софт, который “Коммерсант” писал в течение нескольких лет и за который они просили больших денег. Все эти разговоры длились около полугода. Окончательное решение принимал “Мост” - основной акционер газеты “Сегодня”. У людей, которые этим занимались, не было каких-то предубеждений, и решение принималось на основе объективных данных. Оказалось, что даже при том, что в проекте “Коммерсанта” было заложено меньше рабочих мест, стоил он существенно дороже.

Началу работ по технологическому оснащению газеты предшествовал тендер - один из наиболее известных в истории отечественного издательства. Расскажите, как он проходил.

Я очень серьезно готовился к тендеру, потому, что у меня раньше не было опыта работы с большим количеством фирм. Главное - это оптимизировать показатели, которые влияют друг на друга. Примерно месяц я собирал информацию о том, как решаются такие задачи, причем не на примере компьютеров - рассматривал фирмы, которые поставляют овощи на американский рынок. Основная идея состоит в том, что оценкой каждого параметра является число от нуля до единицы, оценки перемножаются. Всего у меня было более 20 параметров.

Зачастую при выборе поставщика руководствуются соображениями типа “Я эту компанию знаю, доверяю им - они будут поставщиками”. Может быть, это даже правильно. Но в тот момент я мало кого знал на этом рынке, а система, которую выработал, давала объективные оценки, не зависящие от моих личных симпатий. В итоге тендер с большим трудом выиграла “Интермикро”. У нас были очень жесткие условия, и они все их выполнили. После этого уже все крупные заказы на автоматизацию издательств пошли в “Интермикро” почти автоматически.

Насколько проект “Сегодня” повлиял на процессы автоматизации в других крупных издательствах?

Где-то в течение года сохранялась интересная ситуация, когда все занятые в этом бизнесе смотрели за тем, как работает “Сегодня”, и сравнивали ее с “Коммерсантом”. Следили за тем, какая система возобладает, совмещенная или тотальная. Я думаю, тотальная эффективнее - при ней возникает гораздо меньше технических проблем, отсутствует необходимость содержать штат программистов, обеспечивающих поддержку системы и, наконец, Macintosh просто удобнее. Сейчас Macintosh настолько подешевел, что вопрос отпал сам собой. Если раньше за одни и те же деньги можно было купить 80 рабочих мест Macintosh или 100 рабочих мест Compaq и разница в цене покрывалась более низкой стоимостью владения, то теперь отличие в цене отсутствует, и говорить просто не о чем.

Где-то в течение двух лет после запуска “Сегодня” все издательства, которые автоматизировались, шли именно по пути построения тотальных маковских сетей.

Значит, сегодня вопроса о лучшей платформе для издательства не существует?

Не существует плохой и хорошей техники. Вернее, конечно существует, но, как правило, практически любое оборудование обладает своим набором характеристик, включая цену и качество, который может оказаться идеальным в какой-то конкретной ситуации. Почти у каждого технолога есть свои любимые сканеры, любимые принтеры или серверы: святыни, на которые нельзя покушаться, и тема, которая не подлежит обсуждению. Практически все специалисты первой волны страдают таким романтизмом, с моей точки зрения, совершенно не оправданным. В какой-то степени я тоже этим страдаю. Но мне кажется, моя любовь к Macintosh носит все-таки объективный характер. Когда в “Сегодня” проектировалась сеть, мы даже в качестве серверов использовали Macintosh - у нас просто не было денег на более дорогое решение. Стояло три даже по тем временам довольно слабых компьютера, один из них был LC, но, грамотно разбив потоки, мы построили сеть так, что более 140 компьютеров свободно работали.

Очень важна команда. Я считаю, что мне повезло, и я работал с высококлассными специалистами. Мы все учились на ходу, но успех и результат зависят от отношения к работе. И успех проекта “Сегодня” - это заслуга не одного человека, а целой команды людей, таких как Лев Галустов и др., тех, кто имел непосредственное отношение к наладке и оптимизации всей технологии.

За прошедшие десять лет все стало в 50 раз быстрей и в 20 раз дешевле. Десять лет назад более ли менее нормальный Mac стоил 24-28 тыс. долл. при том, что мог он мало чего. Компьютеры, которые продаются сейчас, ровно в 20 раз дешевле, а по быстродействию старые Macintosh просто отдыхают. Раньше бюджеты на построение издательства исчислялись миллионами, сейчас это десятки тысяч.

Заработав репутацию интегратора в области издательства, вы ушли из этой профессии, с чем это связано?

Как только эта область перестала требовать от меня каких-то творческих усилий, сразу стало неинтересно. Когда все начиналось, мне нужно было постоянно решать какие-то нетривиальные задачи, и в этом был азарт. Для меня любое противодействие - это очень сильная мотивация. Сейчас техника очень сильно ушла вперед. Все стало просто, понятно и поэтому для меня уже неинтересно.

Насколько мне известно, вы изучали работу западных издательств. Есть ли принципиальные различия между зарубежными и отечественными издательствами?

Организация труда отличается, как капитализм от социализма. Капитализм - это отлаженная дисциплина, очень жесткая субординация и четко выстроенные взаимоотношения сотрудников. У нас не так. В “Сегодня” все было организовано в большой степени “по-западному”, за исключением, может быть, излишней демократичности. И уж во всяком случае, на фоне мастодонтов советской прессы все выглядело очень прогрессивно. Но полностью скопировать западные методы работы невозможно.

Тут играют роль и люди, и их взаимоотношения, и сам язык. Русский предельно литературен, и, например, требование уложить материал в четко отведенное число строк, которое является стандартным для американского журналиста, невозможно в России. Русский язык в большой степени описателен, насыщен прилагательными. Вписать на нем информацию в отведенное количество знаков очень тяжело. На Западе журналист получает задание на статью в такое-то количество строк, написанную в таком-то жанре. У нас так не бывает. Начиная с того, что сами редакторы не всегда понимают, что такое жанр. Но даже в тех случаях, когда понимают, немногие из журналистов способны чисто языково писать в заранее указанном жанре. Соответственно все огрехи журналистики приходится решать на верстке. Это немножко грубая схема, но по большому счету так оно и есть.

Насколько по-западному выстроены отношения в “Матадоре”?

В журнале все вполне тоталитарно и абсолютно технологично. Тоталитарность означает, что нет никакой возможности понимать задание по-своему. Есть четко сформулированные задания, четко сформулированные жанры, четко сформулированные требования к визуальному отображению - тому, как материал должен выглядеть на полосе. И я не всегда даже объясняю, почему что-то должно быть сделано так или по-другому.

Вы по-прежнему решаете технические вопросы в журнале?

Принципиально все вопросы решены, конечно, время от времени что-то ломается. Но число сотрудников журнала уже устоялось, и ничего нового в техническом плане мы не делаем.

О сотрудниках, сколько человек работает в журнале?

Секрет. Не могу сказать. Проблема не в стильных дизайнерах и не в техниках, основная проблема в журналистах. Мало кто может писать на культурологические темы современно и интересно. Мало кто понимает, что такое жанр. Все это весьма прискорбно.

В чем особенности макета Матадора?

С точки зрения дизайна, макета журнал сделан классически. В то же время при работе с фотографиями и цветом мы используем не традиционные подходы. Это сочетание дает результат. Все фотографии подбираются так, чтобы не давать зрителю возможности инвариантности восприятия. Нельзя смотреть на эту фотографию так и так и так - только так. Визуальный ряд очень жесткий и загоняет читателя в определенную позицию. И с этой точки зрения журнал воспринимается более органично. Кто-то его принимает, кто-то нет. И это нормально. Мы не старались нравиться всем.

Где Вы печатаетесь?

Журнал печатается в Германии. Я долго воевал с типографиями и не с одной. В журнале применен принцип избыточного цвета. Это мое “ноу-хау”, которое позволяет печатать журнал дешево, но, в то же время красочно и ярко. Для этого необходимо внести коррективы в процесс цветоделения и печати. Если взять в Германии среднюю типографию, то обычные вещи они печатают очень хорошо, но убедить их сделать десяти-двадцати процентное отклонение от стандартного процесса очень не легко.

Вы не пробовали печататься в России?

Нет, и не хочу пробовать. У меня был большой опыт печатанья здесь и в Финляндии, и здоровья от этого у меня не прибавилось.

Не рассматривалась ли Вами идея коммерциализации торговой марки “Матадор - Не Матадор”?

Такая идея приходила в голову, но для ее реализации надо быть коммерсантами -- мы не коммерсанты. Если бы я был упертый продавец и поставил себе целью продвинуть торговую марку, этого можно было бы добиться. Но это скучно, все это ужасно скучно. Мы не хотим делать лэйбл. Не будет джинсов “Не Матадор”, потому что иначе мы станем такими же, как все. Мы хотим занимать свою нишу и ассоциироваться не с бутылкой воды, не с джинсами - только с журналом.

Журнал - это Ваше единственное занятие или у Вас есть и другие проекты?

Чтобы отдавать всего себя журналу - он должен быть делом всей твоей жизни. Я так не считаю. Для меня это некий промежуточный продукт. Хороший. В конце концов должно же издаваться что-то интересное.