Практическая грифонология

Рауно Ниемела больше 20-ти лет занимается бумагой. Конкретно — её поставками сначала в СССР, а теперь в Россию. Работая с бумагой и Россией все эти годы, г-н Ниемела стал одним из ведущих экспертов по обоим вопросам. И любезно согласился поделиться опытом с Publish. Чем мы немедленно и воспользовались.

Как возник зелёный грифон на логотипе компании?

Это персонаж греческих мифов — полуорёл-полулев (два царя зверей). В 1887 г. был принят закон, по которому каждая финская компания, поставлявшая бумагу в Россию, должна была оформить товарный знак. Заводы «Кюммене» поручили художнику Стринбергу создать знак, который используется с 1899 г.

С точки зрения глобальной корпорации UPM есть ли разница, в каком виде её бумага попадёт в Россию: как готовые журналы или в рулонах и листах?

Можно сказать, что нам всё равно, в каком виде бумага попадает в Россию, какие печатники будут выполнять заказ, на каких условиях и в какой стране. Наш бизнес — делать сырьё.

Есть ли специфические отношения между UPM как финским производителем бумаги и финскими типографиями?

В стране с 5-миллионным населением рынок не так значителен. Наш основной рынок — Европа. Экспорт бумаги из Финляндии составляет более 90%. Мы не владеем акциями типографий и не представляем им никаких преференций.

Насколько работа в России важна для компании?

Российский рынок не очень велик (не так давно обогнал финский). От объёма поставок UPM на Россию приходится менее 1%. Зато потенциал у вас огромен. Темпы роста рынка очень высоки, хотя в абсолютных цифрах он пока небольшой. Вырасти может за счёт перехода заказов сюда из-за границы. Ведь до открытия «Алмаз-Пресс» все журналы печатались за рубежом, а сегодня соотношение примерно 50:50.

Но для возвращения заказа потребуется вдвое увеличить инвестиции в полиграфию. А ещё есть сдерживающие пошлины — 15% на бумагу и 0 на печатную продукцию. Та же Украина, в которой нет пошлины на ввоз бумаги, сейчас в более выгодном положении. Они инвестируют огромные средства в полиграфию.

Использует ли UPM в производстве бумаги российское сырье?

UPM использует древесину из России. Для производства бумаги дерево должно быть переработано не позже двух недель после того, как его спилили. Везти дерево из России так быстро не получится. Поэтому российский лес идёт либо на пиломатериал, либо на целлюлозу. У нас здесь два завода, производящие пиломатериалы и фанеру.

Насколько привлекательно производить бумагу в России?

Нам говорят: стройте производство — и будет рынок. Но мы думаем по-другому. В первую очередь должен быть рынок, а его объём позволит инвестировать. Но если весь рынок России — это половина загрузки одной машины? И сорт бумаги будет только один… Так стоит ли строить такую машину? Глобально мы работаем на тех рынках, где продаём бумагу. Например, в Китае производим бумагу, большая часть которой потребляется внутри страны.

А использование российского сырья не может стать решающим преимуществом?

Рубить лес можно либо зимой, либо летом. Потому что почва не позволяет проехать в другое время. Чтобы не зависеть от погоды, нужно строить инфраструктуру, дороги — это очень дорого. А выпускать бумагу только зимой и летом мы не можем.

В чём основные конкурентные преимущества UPM?

Бумагоделательные машины производят только две фирмы в мире. Технически можно купить только один из двух видов машин. Вопрос в том, насколько эффективно используются машины и как организована цепочка поставок. Это уже зависит от структуры компании — и в этом сила UPM. Наши бизнес-процессы построены так, что мы можем мерить эффективность в каждой точке и постоянно её повышать. Основное конкурентное преимущество — лучшая цепочка поставок, которая делает работу с нами выгодной.

Подорожавшее евро повысило привлекательность бумаги из Азии. Ощущаете ли конкуренцию с азиатскими производителями?

Они делают листовую и чистоцеллюлозную бумагу. У нас тоже есть завод в Китае, откуда идут поставки и на российский рынок. Многие оптовики попробовали работать с азиатскими компаниями, но, мне кажется, больше для расширения ассортимента. Я не видел ни одного оптовика, кто сделал бы основную ставку на бумагу из Азии.

Допустим, в России строится новая типография. В какой момент там появятся представители UPM?

С некоторыми типографиями мы общаемся ещё на стадии фундамента. Бывает, уже тогда предлагаем свои консультации. Мы не большие эксперты именно в области типографий, но, входя в Print City, являемся частью мировой сети и можем использовать опыт наших партнёров и их клиентов.

Что происходило в этом году с ценами на бумагу? Каковы прогнозы?

В этом году цены на ролевую бумагу были более-менее стабильны, на листовую же заметно возросли. Одна из причин — перевод всех расчётов с долларов на евро. В целом, идёт повышение цен, но в какой степени они затронут каждый сегмент, пока сказать трудно.

Прибыльность бумажной промышленности в течение пяти лет постоянно снижалась, а стоимость энергии и сырья росла. Сейчас все крупные производители стремятся скорректировать цены. Переговоры о поставках ещё ведутся, поэтому называть какие-то цифры я не готов.

Распространение Интернета снизило спрос на журнальную бумагу?

Рынок информации разделён на печатную продукцию и Интернет. Обе части растут, одно медиа не противоречит другому. Объём печати от появления Интернета не пострадал, но вид продуктов изменился. Возьмём каталоги компаний, торгующих по почте. Сначала выходило 1-2 в год; теперь каталоги стали меньше, но выходят чаще. Интернет сделал печатные продукты более «быстрыми» — заставил их быть современнее.

А электронный документооборот в офисах уменьшил спрос на офисную бумагу?

Нет — рынок формата А4 растёт. Раньше офисы покупали массу бумаги для «непрерывных формуляров» — огромные распечатки, которые делали на игольчатых принтерах. Сейчас каждый печатает себе сам, и только ту информацию, которая ему нужна. Бумага как продукт осталась, но уже в другом виде.

Насколько российского потребителя интересует экологичность бумаги?

Экология очень волнует наших клиентов в Европе. Не только типографии, но и читателей.

У нас есть проект по отслеживанию происхождения российской древесины с издательскими домами Alex Springer и Отто. Их читателей волновало, насколько легально заготовлена древесина в России. Мы провели внутренний аудит, сертифицировали всю внутреннюю поставку древесины, сделали процесс прозрачным. Но российского читателя это пока не интересует. А нашим заказчикам-типографиям достаточно европейских экологических сертификатов.

Какими продуктами, отпечатанными на бумаге UPM в России, Вы особенно гордитесь?

Нашим корпоративным журналом Griffin! Но если серьёзно, российская полиграфия вышла на европейский уровень. Крупные типографии с современным оборудованием печатают даже лучше, чем среднеевропейские. Там смотрят не только на качество, но и на соотношение качества и цены. В России есть только один уровень качества — самый высокий. Здесь всё делается хорошо и на самом высоком уровне. Контроль на всех стадиях печатного процесса очень высокий.

На рынке должна быть пирамида. Тогда ты можешь позиционировать продукт — например, на вершине этой пирамиды. Но при этом должны быть сегменты средний и нижний — массовый. В России сегментация такая — есть газеты… А все журналы должны быть на вершине, которая на обычном рынке маленькая. Я жду, что рынок сегментируется в нормальную пирамиду: сегменты люксовый, средний (авто, домашнее хозяйство, мебель) и массовый (телегиды, женские еженедельники), с большими допусками по качеству.

У UPM будет свой стенд на Drupa-2008?

Обязательно, и мы планируем, что там постоянно будет русскоговорящий сотрудник. Если русский человек не владеет в совершенстве английским, то считает, что не говорит вообще… Я не хотел бы, чтобы языковой барьер был преградой.

Не стыдно делать ошибки, стыдно их повторять — это часть нашей философии. Если ты не попытаешься что-то сделать, никогда не узнаешь ничего нового.