Грани моды

Шрифты: мода и время, вечное и преходящее

Джозеф Д. Трейси

На семинарах и в дискуссионных клубах, работающих в рамках конгрессов и симпозиумов по типографскому искусству, любят как заклинание повторять, что шрифт должен быть "слышен, но не видим" - мол, текстура важна, но шрифт не может иметь какой-либо четко выраженной индивидуальности. Шрифт должен быть функциональным и легко читаемым; это невидимый носитель информации, он воздействует исподволь, как экспертные советы при президенте влияют на принятие государственных решений, оставаясь в тени.

Сегодня теоретики признают собственную несостоятельность как создателей шрифтов, а практики - выбрасывают любимые учебники. Использование шрифтов носит сейчас гораздо более эклектичный характер, чем за все время, прошедшее с 1880 года. Внедрение новой наборной технологии повлекло за собой лавинообразное применение в произведениях печати экспериментальных и орнаментированных деревянных шрифтов.

Вычислительная мощь существующих на сегодняшний день настольных компьютеров открыла простор для творчества в создании шрифтов. Рисунки, делавшиеся быстро и интерактивно, более непосредственно передают реакцию дизайнеров на окружающий их мир, подобно тому, как рэп-музыканты с помощью музыки выражают свое неприятие урбанистической жизни.

В ответ на безликость информационной эры 90-х годов 20-го века многие авангардные шрифты все больше начинают отражать человеческие эмоции и характер текстового сообщения - резкого, искреннего или эксцентричного, - не просто передают содержание, а сами становятся его частью.

Шрифты через года

В начале двадцатого века, когда образовались первые независимые рекламные агентства и компании, занимающиеся графическим дизайном, шрифты стали использоваться нетрадиционно. Появлялись рукописные акцидентные шрифты. Проходили десятилетия. Освальд Купер и Уильям Двиггинс создали прославивший их графический дизайн, а также необычные, имеющие четкую индивидуальность рукописные шрифты, которые стали применять вместо обычного шрифта большого кегля.

С 1930 по 1960 годы, с усовершенствованием фотонаборной техники, открылись новые горизонты для творчества, и новые шрифты стали создаваться столь быстро, как того требовала мода. Некоторым выпало 15 минут славы, другим чуть больше или чуть меньше. Bernhard Gothic, Cheltenham, Craw Clarendon, Fairfield, Futura, Helvetica, Kabel, Neuland, Nicholas Cochin, Optima, Palatino и Univers - вот бесспорные фавориты этой эпохи. Наиболее интересные рукописные шрифты данного периода, плодотворное влияние которого продолжает сказываться до сих пор,- Ashley Script, Balzac, Choc, Flair, Gillies Gothic, Legend, Mandate, Maxim, Pepita, Papageno и Laramie.

Иногда эмоциональное очарование этих трудоемких каллиграфических шрифтов давало импульс современным разработкам, в которых эти нетрадиционные рукописные формы использовались применительно к структурам прямых шрифтов. Эксперименты с вертикальными курсивами и рукописными шрифтами, граффити и аналогичными им в результате давали рисунки, мало похожие или вовсе отличающиеся от исходных, но в полной мере отражающие всю их непосредственность.

Комический эффект

Смеяться пока рано. Некоторые из тенденций в области шрифтового дизайна были навеяны непосредственно рукописными шрифтами альтернативных изданий - журналов комиксов 80-х годов типа Raw и комиксов, типа Maus издательства Art Spiegelman, а также традиционных и альтернативных юмористических книг издательств DC и Marvel. (Вот теперь можете смеяться!)

Да, большая часть забавных шрифтов родилась в EC Comics и журнале Mad примерно в 1960 году. Одним они казались чуть ли не божественными, другим - жутковатыми. Многие из них весьма вдохновенны, дружественны и достаточно универсальны. Сравните сегодняшние дурацкие рукописные стили типа Vinyl компании ITC с логотипами Spy vs. Spy в ранних выпусках Mad и вы поймете, что я имею в виду. В информационную эпоху нечеткие шрифты - это признак нечеткой логики.

С другой стороны, большая часть современных остроугольных, почти геометрических шрифтов вдохновлена постмодернистской эстетикой японских плакатов 70-х - начала 80-х годов, почти не находившей признания в США до недавнего возникновения подобной тенденции в создании шрифтов. Эти плакаты отличают жирные надписи с массивными, механически выписанными буквами.

В основном открытые и с минимумом украшательств, они выглядят контрастом к собственно японскому витиеватому каллиграфическому прошлому. Высокоплотные гарнитуры, как у AlphaBloc Square компании FontBureau и Hotelmoderne и A DefABC#2 фирмы Treacyfaces, создавались под непосредственным влиянием шрифтов этих плакатов.

Между тем некоторые из существующих на сегодняшний день наиболее "дружелюбных" гарнитур, например Dogma фирмы Emigre и Funhouse фирмы House Industries, будут несомненно апеллировать к коллекционерам Astro Boy и Schuco Toy. Эти наивные начертания, печатающиеся флексографией большими тиражами, но с плохим качеством, отражают ностальгию по надписям на упаковках от этих игрушек.

Шрифты в 90-х годах

Смешанное воздействие шрифтового авангарда усилила еще и реакция на "повальную" компьютеризацию. Кажется, что в эпоху компьютеризации человек стал меньше ценить простые радости жизни, однако давайте скажем себе, что мы далеко не столь бесчувственны (пока) и попытаемся достичь души читателей с помощью высокоэмоциональных, индивидуальных и приятных шрифтов. Как следствие, вал легкомысленных рукописных шрифтов, простирающихся от почти нормальных гарнитур до слегка дрожащих, а затем и легко достигающих 10 баллов по шкале Рихтера.

Шрифты, появившиеся на гребне новой волны, были стилизованы под "гранж", в соответствии с гранж-модой и музыкальными течениями того же направления. Как только представители "Поколения X" занялись программными средствами генерации шрифтов, они прониклись чувством, что система с ними плохо обращается и они просто обязаны ответить ей тем же. Типичная реакция на это направление: "Как я мог даже подумать о том, чтобы читать эту ерунду?"

Некоторые гранж-шрифты подчеркивают сообщение с юмором, другие - с грубым реализмом, то есть всегда сексуально, но иногда жестко, а порой елейно. Иногда они сомнительным образом совмещают эти два полюса.

Я думаю, не стоит бесцеремонно отвергать альтернативные шрифты, как нечитаемые и вторичные. Лично мне не нравится даже название "гранж", поскольку я считаю, что несправедливо загонять эти шрифты в рамки определенной категории и ограничивать их потенциал. Теперь, когда благодаря электронным инструментальным средствам путь от идеи до ее воплощения стал короче, чем когда бы то ни было, многие из этих гарнитур можно определить как "фиксацию жестов" - остановленные мгновения, фантастические мысли, проносящиеся в голове у художника-шрифтовика. Это опьяняющий способ создавать шрифты, мгновенно фиксируя и проверяя любые идеи. Современная компьютерная техника способна воплотить даже чересчур изысканные требования к изображениям сложных и стилизованных гарнитур, благодаря чему дизайнеры, уверенные, что их усилия не пропадут даром где-то на материнской плате, получают необыкновенную свободу в использовании эмоциональных эффектов. И нам нужна эта свобода: в информационную эпоху шрифт, чтобы стать достаточно заметным в море других шрифтов, вынужден работать в тяжелых условиях.

FontFont Confidential, например, предлагает непосредственную связь с обоими мирами - миром легенд Mission: Impossible и миром "резиновых штампов и нумераторов". Flexure компании [T-26] представляет собой изящный отпечаток строгой "Футуры", но с углами и окончаниями, неожиданно закругляющимися, вместе с засечками тут и там, которые сразу же его характеризует.

Crackhouse фирмы House Industries выглядит так, как будто кто-то решил переводить по одной букве опавший сухой лист переводного шрифта фирмы Letraset Instant Lettering. Формы знаков различаются ровно настолько, чтобы шрифт был, на мой вкус, едва-едва читаемым; однако он достигает цели как эмоционально заряженный дизайн.

Свободные эксперименты

В радикальной части альтернативного спектра лежат "пробные" шрифты. Больше всего похожие на риф и звуковые фрагменты современной музыки, экспериментальные шрифты случайным образом комбинируют ключевые формы рисунка оригинальных гарнитур, создавая новые коммерческие направления.

Если отвлечься от темы, я не считаю экспериментальные шрифты вообще состоятельными по двум причинам. Во-первых, производители шрифтов или художники редко доверяют создателю исходного рисунка. А во-вторых, хорошо бы увидеть какие-нибудь целостные, хорошо продуманные экспериментальные шрифты. Not Caslon фирмы Emigre, например, не демонстрирует большую часть присущих Caslon возможностей. Я ненавижу чернить чей-либо дизайн, но Not Caslon просто украл "кэзлонические" завитки и перекомбинировал их таким образом, как это мог бы сделать только поклонник Эдварда "Руки-Ножницы". Я не поклонник Caslon, но с уважением отношусь к формам его букв. Когда последние хорошо прорисованы, как Big Caslon фирмы Carter & Cone, элементы дизайна могут быть просто поразительными. Not Caslon за попытку воспользоваться потрясающими элементами Caslon, из уважения к последнему, должен быть казнен на электрическом стуле.

Некоторые из производителей шрифтов альтернативного направления говорили мне, что они начинают отказываться от откровенно экспериментальных шрифтов, поскольку по прошествии времени чувствуют некоторое отрицательное воздействие своих работ. Я искренне надеюсь, что они отступятся, если только не начнут работать с теми дизайнерами, которые могут это делать хорошо.

На светлой стороне

Противоположное течение представлено почти нормальными гарнитурами - продуктами человеческого разочарования машинизацией обыденной жизни. Старые шрифты часто демонстрировали вежливые улыбки, - наиболее характерный пример: жизнерадостное строчное "e" в венецианских шрифтах Cloister или ITC Berkeley - но эти новые начертания выходят за рамки вежливости. Взгляните на Remedy фирмы Emigre, La Bamba фирмы Letraset, Lithos фирмы Adobe и Cafeteria фирмы Font Bureau, которые создают хотя и преходящее, но почти осязаемое ощущение ухода от действительности.

И все же, как раз то, что эти шрифты могут быть легкомысленными, вовсе не свидетельство их несовершенства. La Bamba Дэвида Куэя танцует мамбо с легким юмористическим оттенком, упиваясь чем-то вроде бита, вроде фанка, вроде джаза, вроде искривления времени. Но Куэй создает его с таким профессиональным блеском, что он являет собой тот рисунок, к которому можно вернуться всегда и снова. Понятно?

Lithos Кэрол Твомбли, в то же время, большей частью построен на классических каллиграфических формах. При том, что он достаточно нормален в пропорциях, его асимметричные, кривые буквы волнуют и придают текучесть всему дизайну в целом. Поскольку буквенные формы шрифта открыты, символы Lithos не должны располагаться слишком плотно, за исключением, возможно, очень большого кегля, например в плакатах. Как и большинство почти неконтрастных шрифтов, Linhos может выдержать очень сильное сужение, прежде чем признает себя побежденным (то есть станет нечитаемым).

Cafeteria, созданная Тобиасом Фрер-Джонсом, предлагает принципиально иной подход к дизайну, но достигает того же самого эффекта. Для таких парней, как я, которые считают суровую прямоту Futura Extrabold Condensed слишком грубой для глаз, Cafeteria предлагает теплую альтернативу. Она основана на технике широкого пера, как и Lithos, но с меньшей предсказуемостью. К тому же она не совсем рукописная, нет. Равновесие создает дружелюбие, что всегда привлекает.

Возвращение блудного сына

В противоположность вычурным шрифтам существует тенденция к использованию шрифтов, которые почти сверхчитабельны, очень неэкспериментальны, настолько, что уважающий себя художник скорее умер бы, чем воспользовался бы ими в 70-х - 80-х годах. Еще кое-что: небольшая гарнитура Letter Gothic, созданная для слайдовых презентаций Роджером Робертсоном (если верить FontShop) в 1956 году, вновь становится популярной. В тот момент, когда шрифт создавался, он должен был превозмочь неудобочитаемость, проявляющуюся в результате наложения дефектов проекторов, копировальных машин и технологии создания слайдов.

Примерно в 1986 году каталог Adobe назвал Letter Gothic "стандартным, моноширинным шрифтом, используемым в первую очередь для текстовых процессоров, который наиболее полезен для печати программ, неформальных офисных документов и таблиц, где важно выравнивание колонок". Так почему он приобретает популярность сейчас? Ответ очевиден - потому что это ясный и легко читаемый шрифт. Letter Gothic - прекрасная альтернатива таким рабочим лошадкам, как Helvetica, Univers и тому подобные. К тому же достаточно открытые окончания и соединения придают ему при определенных установках оптимистический оттенок.

Увы, Letter Gothic - не для меня. Возможно потому, что он чересчур светлый. Его бледность возникла из явления, изменившего некоторые из знакомых шрифтов, слишком буквально переведенных в цифровую форму,- это визуальная анемия. Без ростиска краски, для компенсации которого этот шрифт был специально спроектирован (что обычно добавляет по крайней мере 1 процент к цвету печатной страницы), он слишком тонок и бледен. Кроме того, я отвергаю даже мысль о том, чтобы воспользоваться каким-нибудь моноширинным шрифтом. Немоноширинность шрифта важна для быстрого, приятного чтения, и тем более сейчас, когда проще, чем когда-либо, установить действительно хороший пропорциональный шрифт, просто стыдно тратить время на моноширинные шрифты.

Все хорошо в меру

Многие из идей, которые лежат в основе типографских "гобеленов" этого десятилетия, полны жизни, но многие выглядят как лабораторные эксперименты, проведенные очень и очень плохо. Конечно, некоторые считают этих типографских мутантов воплощением мечты дизайнеров, которые до сих пор никто не мог осуществить.

Если вы поняли, что эти передовые шрифты не всегда могут быть полезны, значит, у вас есть шанс. "Белые вороны" типографского сообщества, они всегда считались второсортными, несмотря на их концептуальное великолепие. До конца 80-х авангардные шрифты, хотя и демонстрирующие нам новый взгляд на вещи, часто находились в "длинных руках" традиционных фирм, занимающихся производством шрифтов, и были изгнаны из внутреннего круга хорошего вкуса с ярлыком "неприкасаемых".

Требуются воистину индивидуальный подход к предлагаемым шрифтам для настольных издательских систем и поддержка покупателей, для того чтобы обеспечить признание этим рисункам. Новые шрифты как альтернатива существующему положению вещей - отражение нашего времени, они столь же безумны, как и само время.