Справедливы ли конкурсы дизайна?

Обсуждение результатов — эхо всякого состязания, но в случае творческого конкурса споров бывает особенно много. Международный конкурс шрифтового дизайна «буква:раз!», прошедший в Москве в начале декабря 2001 г., исключением не стал. Это соревнование уникального масштаба стремилось охватить все лучшее, что создано за последние пять лет на основе всех письменностей мира. Вызванный к жизни растущими потребностями международного общения, глобализацией, развитием стандарта Unicode, конкурс «буква:раз!» стал вкладом международного типографического сообщества в кампанию поддержки инициативы ООН, объявившей 2001 Годом диалога между цивилизациями.

Международное жюри, состоящее из известных специалистов в области шрифта и типографики, отметило 100 из 620 представленных на конкурс шрифтовых проектов. Участники (а строго говоря, на «букве:раз!» соревновались не люди, а именно шрифты) представляли 14 систем письма. Присутствовали текстовые, акцидентные, универсальные текстово-акцидентные и неалфавитные шрифты; около трехсот из них существуют в одном начертании, а число начертаний остальных колеблется от двух до 98. Участвовали также супергарнитуры, объединяющие принципиально разные шрифтовые рисунки — варианты с засечками и без них, антиквенные и брусковые, антиквенные и готические, — и развитые шрифтовые системы, охватывающие единым стилевым решением текст и акциденцию, а иногда спецсимволы, пиктограммы и орнаменты.

Разделение на категории носило скорее внутренний, рабочий характер и определяло порядок рассмотрения шрифтов на заседаниях жюри, список же победителей был единым. Жюри не было связано квотами или нормами на призовые места — ни в категориях, ни для шрифтов на основе тех или иных письменностей. Не было на конкурсе и ранжирования: гран-при, первых и вторых мест. Порядок в списках победителей, опубликованных на разных языках, выдерживался простейший — алфавитный. С одной стороны, с этим трудно не согласиться: «буква:раз!» — конкурс дизайна, а не авторалли. Но с другой — крута оказалась ступенька, разделившая победителей и тех, «кому повезет в другой раз».

Действительно ли конкурс определил сто лучших шрифтов мира? Ответ очевиден — разумеется, нет. Не потому, что в справедливости судейства есть какие-то сомнения, а хотя бы по той причине, что работы членов жюри ни под каким предлогом не могли участвовать в конкурсе. А ведь в жюри входили известнейшие, успешные дизайнеры шрифта. Неизвестно, каким был бы список победителей, если б на стол на финальном этапе легли, например, распечатки шрифтов Акиры Кобаяси. Но тогда вместо Акиры Кобаяси в состав жюри пришлось бы звать Герарда Унгера, а в числе конкурсных проектов не оказалось Парадокса и Весты; или место за столом занял бы Лук[ас] де Гроот, а со стола тогда исчезли бы Тезис, Сан, Ньюспейпер и другие работы мэтра. Притом и сам взгляд жюри на участников стал бы в чем-то иным, взяли верх несколько иные вкусы, а в итоге мы имели бы совершенно другой конкурс.

Считается, что в момент судейства шрифты были анонимны, хотя у всех, кто немного знаком с миром шрифтового дизайна, эта анонимность вызывает вопросы. Во всем мире число художников, профессионально занятых шрифтом, составляет несколько сотен. Почерк ведущих мастеров так хорошо известен, что трудно ожидать работы «вслепую» от квалифицированного жюри. И все же конкурс принес сюрпризы. Когда распечатки шрифтов под номерами, смысл и порядок которых понятен только секретарю, разложены подряд на длинном столе, когда работы новичков и профессионалов чередуются произвольно, латиница из США, Аргентины, Германии или арабские шрифты из разных стран находятся рядом — команда судей вовсе не склонна тратить силы на догадки. Перед глазами только шрифт, его рисунок, дизайнерское решение. «Вот уж никак я не думал, что работа художника N... станет победителем», — говорилось после финала, в котором судьи, между прочим, не переходили к тайному голосованию и выносили вердикты «методом консенсуса». Конечно, такое не раз услышишь после завершения любого конкурса — да только фраза-то прозвучала из уст одного из членов жюри!

С выработавшейся за время подготовки конкурса привычкой считать все, что можно, я попыталась определить число предсказуемых побед — шрифтов-фаворитов, которые должны были стать первыми при любом раскладе. Их оказалось 17. Цифра, конечно, весьма условная — кого считать фаворитом? Герард Унгер поставил на «букву:раз!» один-единственный шрифт — Весту — и выиграл. Компания Dutch Type Library подала на конкурс вторую работу того же автора — DTL Парадокс, — и этот шрифт тоже вошел в число победителей. Жан-Франсуа Поршез выдвинул большую группу проектов, и было ясно, что если не один, так другой шрифт талантливого мастера победит, — так и случилось. Примерно то же можно сказать о работах Лук[ас]а де Гроота, Роберта Слимбаха, Тагира Сафаева. С другой стороны, в списке победителей не менее десятка сюрпризов и открытий.

Были сюрпризы и другого рода, когда многообещающие фавориты почему-то не взяли призовых мест. Но эта сторона состязания обязана оставаться в тени. Полные списки участников конкурсов, как правило, не публикуются. Ведь из них простым вычитанием можно получить список проигравших — а это тайна.

Впрочем, возможны ли вообще абсолютные параметры, позволяющие однозначно определить лучший шрифт? Да, есть правила построения, азы шрифтового дизайна, незнание которых, конечно, лишит вас всякого шанса победить (и которые мастера шрифта, тем не менее, нарушают). В конце концов, шрифт — только часть сложного организма типографики. Он вновь попадет в руки художника, станет основой книги, плаката, клипа, компьютерного сайта — только тогда зритель-читатель скажет свое последнее слово. Жизнь — марафон, который напрасно называют несправедливым. Она сурово обходится с нами, но уж в справедливости ей не откажешь.