Рукописные шрифты и графология

Замысел статьи возник случайно. В руках графолога, далёкого от компьютерной техники, оказалось письмо, набранное шрифтом Коррида. «Какой противоречивый характер, — воскликнул он. — Что за человек это писал? Кто он?»

Автор объяснил, что этого человека на самом деле не существует. И тут же возникла идея — рассмотреть вопрос подробнее. Вообще-то, графология не относится к сверхпопулярным дисциплинам, но требование представить, например, написанное от руки резюме при приёме на работу встречается не столь уж редко. Малоизвестность графологии и даже недоверие к ней — результат многолетней политики, при которой популяризация подобного рода инструментария считалась излишней.

Между тем, нас не удивляет, что темперамент и характер человека проявляются в десятках жизненных мелочей: в манере завязывать галстук или затачивать карандаши, в выборе породы собаки, в цвете любимого авто, даже в том, как расходуется столбик губной помады и стаптываются подошвы ботинок. Тем более странно, если б наши личные качества не находили полного отражения в таком тонком и тесно связанном с деятельностью мозга процессе, как письмо от руки. Вот что говорится об этом в специальной литературе: «Данное положение является логическим следствием представлений о системном строении психики и мозга… Все психические процессы (действия) складываются как сложное целое, состоящее из взаимосвязанных между собой частей (или звеньев), и обеспечиваются набором действующих мозговых структур, объединённых в функциональные органы… Одно и то же звено может входить в различные психические процессы, соединяя их в этой общей точке пересечения. Соответственно, одна и та же структура мозга участвует в образовании нескольких психических функций… Письмо как специальное психическое действие является сложным, многогранным процессом, в котором принимает участие большое количество мозговых областей, каждая из которых вносит свой специфический вклад в этот процесс» [1].

С учётом сказанного связь между почерком и такими качествами, как вспыльчивость, болезненность или болтливость, уже не кажется фантастической. Ведь и без всякой графологии мы можем назвать чей-то почерк сдержанным, спокойным, разболтанным, нервным, боязливым или даже агрессивным. Хотим мы этого или нет, но рукопись передаёт читателю характер и настроение пишущего. Неудивительно, что и шрифт, имитирующий рукопись, также вольно или невольно подразумевает какой-то характер. Но какой?

Каллиграфия против графологии

Автору неизвестен ни один пример, когда рукописный шрифт строился бы на графологической основе. Практически все разрабатываются по наитию, с немалой долей случайности, следствием чего может стать неожиданный результат. Так, в каталоге шрифтов компании ParaType тридцать рукописных гарнитур, разных по качеству, характеру и происхождению. Любопытно рассмотреть их с точки зрения графолога.

Исключим сразу группу шрифтов, основанных на канонических почерках разных стран и времён. Таковы ITC Цапф Чансери, Инглиш 157, Прописи, Петровская скоропись, в меньшей степени Декор. Шрифт ITC Цапф Чансери (дизайнер Герман Цапф, кириллическая часть доработана Владимиром Ефимовым при участии Геннадия Барышникова) основан на курсивных почерках эпохи итальянского Возрождения, в особенности писцов Папской канцелярии в Риме. Инглиш 157 (версия фирмы Bitstream шрифта Английский рукописный фирмы Berthold, кириллическая версия Владимира Ефимова) — шрифт в стиле английской каллиграфии XIX века. Название Прописи (дизайнер Манвел Шмавонян) говорит само за себя. Шрифт Петровская скоропись (дизайнер Геннадий Фридман) создан на основе образцов русской рукописной скорописи начала XVIII в. Каллиграфические почерки — предмет искусства, и графология их не рассматривает. Не несут личной информации прописи, стандартизованный чертёжный почерк и т. п.

«Личностные» шрифты

На другом полюсе находятся четыре варианта шрифта Пушкин (дизайнер Геннадий Фридман) и любые заказные шрифты, призванные точно имитировать руку конкретного человека. В них художник ясно представляет поставленную задачу и, как правило, успешно её выполняет.

Наибольший интерес вызывают шрифты, в аннотациях к которым говорится, что «в основе лежит неформальный рукописный почерк». Их графологический анализ не столь бессмыслен, как могло бы показаться. Он даёт хотя и гипотетический, но вполне связный, логичный портрет, например, такой: «Эдвенчер — почерк энергичного, напористого, контактного человека, в котором любовь к комфорту борется с честолюбием; просматривается желание “соответствовать”, быть “на уровне”, принадлежать определённому кругу. Такой человек может предлагать необдуманные решения, настаивать на них, а в случае неудачи обвинять окружающий мир».

Разумеется, это не портрет дизайнера шрифта или человека, почерк которого послужил для шрифта прототипом, тем более что прототипов может быть несколько. Здесь могут, конечно, прослеживаться отдельные черты реальных характеров, но в сочетаниях, по которым «трудно было бы правду узнать». Ведь истории многих шрифтов полны поворотов: шрифт может создаваться одним художником по эскизам другого, затем перерабатываться третьим, а четвёртый доделывает кириллическую часть. Получившаяся «шрифтовая личность» начинает жить собственной жизнью. Пусть читатель не может ничем объяснить своего впечатления — подсознательное влияние шрифт, безусловно, оказывает. Нетрудно предположить, например, что псевдорукописный текст, похожий на почерк доброго, умного, весёлого и лёгкого в общении собеседника, скорее всего, расположит к себе читателя, а «почерк» угрюмого неприятного субъекта будет подсознательно блокировать желание общаться. Кто знает, может быть, в этом таится ещё один, до сих пор не разработанный метод рекламного воздействия?

«Бетина Скрипт. Неутешительная картина почерка человека неуравновешенного, способного на неожиданные выходки, импульсивного и претендующего на бытовое лидерство. Но пишущий таким образом человек способен учитывать собственный житейский опыт и может быть неплохим тактиком, если кто-то предложит ему подходящий мотив. Почерк неплох для рекламы сигарет и пива».

Стоит сказать, что компьютерные «почерки» в том виде, в каком они обычно используются сейчас, лишены важнейших характеристик живого почерка — вариативности знаков, переменного наклона строк относительно листа бумаги, индивидуальных особенностей при переносах слов и формировании края текста. Если бы живой человек писал тексты от руки подобным образом, это свидетельствовало бы о больших проблемах. Но поскольку читатель привык видеть напечатанный текст именно таким — выровненным, идеально регулярным, это обычно не оказывает негативного эффекта на восприятие.

«Коррида — почерк человека, который как бы говорит: “Скажи мне, что делать, а уж я не подведу”. Неподходящий почерк для партийных лозунгов и призывов».

«Диана. Великолепный почерк для рекламы зефира. Так может писать человек мягкий, ценящий уют и изящество, не обременённый мыслями, но зорко следящий, чтобы дверь собственной квартиры была заперта. Этот почерк может раздражать людей деловых, активных и продуктивных».

Ещё одно замечание. Чтобы возможности графологии не показались чудом или шарлатанством, отметим, что метод имеет ряд ограничений. По почерку нельзя узнать анкетные данные: возраст, пол, семейное положение, наличие или отсутствие детей, место жительства. Ни один графолог не скажет, принадлежит почерк привлекательной девушке, тучной даме под пятьдесят или старичку. Если в обычной рекламе упор делается на внешний образ, то рукопись раскрывает исключительно внутренние качества человека.

«Студио Скрипт. Обращение, сделанное таким почерком, может интуитивного человека поставить в тупик, мыслительного — напрячь, сенсорного — насторожить. Почерк противоречив, а значит, не вызывает доверия на уровне подсознания. С одной стороны — реальные планы, достаточная энергия для их осуществления и тут же отказ от деятельности; рука, протянутая для рукопожатия и сразу отдёрнутая; нежность, лиричность, способность к сопереживанию — и недоразвитость эмоциональной сферы. Шрифт напоминает лоскутное одеяло — красивое, но тяжёлое».

«Весна. Ясный, гладкий почерк, без труда доносящий до читателя передаваемую информацию, которая как бы между делом ложится на подсознание. Промелькнувшая перед глазами в суматохе дня реклама (например, стиральной машины) может привести к неожиданному повороту судьбы…

— Ма, мне сегодня какая-то ерунда приснилась, будто моя первая учительница (пропись!) стиральные машины рекламирует.

— А я что тебе говорю, давно пора жениться: и пелёнок настираешься, и в школу походишь! Весной свадьбу и сыграем.

Спасибо Весне».

«Жихаревская. Жёсткий самоконтроль, подавление эмоций, снобизм и детская потребность в одобрении и похвале. Классическое чувство юмора. При этом слишком много энергии, в ущерб делу, уходит на саморекламу. Может стать лёгкой добычей манипуляторов общественным сознанием. Таким почерком хорошо давать рекламу “от противного” для интеллектуальных снобов».

Потенциал рукописных шрифтов

К сожалению, к рукописным шрифтам наши дизайнеры не относятся так серьёзно, как к основе основ издательского дела — текстовым шрифтам. Это видно по каталогу, в котором рукописные шрифты не так богато представлены, не так развиты по начертаниям, да и общее их качество, за единичными исключениями, оставляет впечатление менее профессиональной работы. Кажется, что за такие шрифты чаще берутся начинающие шрифтовые дизайнеры и непрофессионалы, а корифеи смотрят на рукописные шрифты как на что-то вроде семечек. Автор отдаёт себе отчёт в том, что это впечатление может быть обманчивым, но отделаться от него трудно.

Между тем, графология располагает достаточным арсеналом средств, чтобы подсказать решение интереснейшей обратной задачи — сконструировать рукописный шрифт, соответствующий желаемому типу личности. Теоретически возможно создать почерк, эффективный в той или иной аудитории, целевой группе — среди школьников или пенсионеров, домохозяек или чиновников, работников умственного труда, спортсменов, студентов… Тогда работа над шрифтом начиналась бы с психологического портрета. Всё это, несмотря на смелость предположения, вполне реально. В качестве маленького примера приведём описание того, как проявляют себя в почерке четыре известных темперамента:

Сангвинический

Почерк разорванный, наклонный, с резкими штрихами, подвижный и красивый; криволинейные строки, быстрые буквы.

Флегматический

Почерк большей частью жирный; местами буквы утолщаются, а иногда делаются тонкими; неодинаковое расстояние между буквами. Каллиграфические буквы, вытянутые и украшенные.

Меланхолический

Танцующие, бледные, вытянутые штрихами буквы. Перенос слов с большими расстояниями, поля остаются неровными.

Холерический

Завёрнутые, запутанные штрихи, неравное расстояние между словами; размазанные буквы, с сильными и оригинальными нажимами, замкнутые и тесные; падающий вправо наклон» [2].

В наклоне, пропорциях и особенностях рисунка знаков можно зашифровать множество сведений о предполагаемой личности: эмоциональность или сдержанность, общительность или замкнутость, оптимизм или пессимизм, щедрость или бережливость, скрытность, откровенность, сентиментальность, юмор, фантазию… Конструирование рукописного шрифта открывает перед дизайном и рекламой новые перспективы. Эта задача ждёт своего решения.

Литература

1. Корсакова Н. К., Микадзе Ю. В., Балашова Е. Ю. Неуспевающие дети: нейропсихологическая диагностика трудностей в обучении младших школьников. Издание второе, дополненное. — М.: Педагогическое общество России, 2002.
2. Шапарь В. Б., Тимченко А. В., Швыдченко В. Н. Практическая психология. Инструментарий. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2002.
3. Сара Д. Тайны почерка. Пер. с англ. — М.: Вече, Персей, АСТ, 1996.

Анна Шмелёва (anna@child.ru), независимый автор.