Требуются! Всё, что нужно знать о кадрах в 2024 году

Начнём с обычного тезиса о производительности труда в стране. Не в отдельно взятой отрасли — именно в государстве. Если выразиться точнее, то суммарный валовый продукт, произведённый в России, делится пропорционально на каждого жителя, независимо от того, чем он занимается: строит дома или подстригает людей. С этим у нас есть проблемы — идеология потребления призывает не производить, а потреблять. Именно на потребление направлен огромный поток рекламных бюджетов и медиасфера массово заполнена баннерами, плакатами и красочными видео с товарами и услугами. Причём услуг намного больше, чем полезных товаров.

Понятно, что сегодня есть две основные причины текущей нехватки кадров в любой сфере: демографическая яма нулевых годов и СВО. Суммарный коэффициент рождаемости (число рождений на одну женщину) в России начал снижаться с начала 90-х годов прошлого века, достиг своего дна на рубеже веков с отметкой 1,2 и сегодня до сих пор ниже порогового значения 2,1 для оптимального демографического развития страны (табл. 1). Иными словами, в ближайшем будущем не стоит ожидать восполнения трудовых ресурсов за счёт избытка молодого поколения.

Если система даёт сбой и ощущается нехватка каких-либо ресурсов, в том числе трудовых, то следует искать пути повышения эффективности работы такой системы. В случае с кадрами — исследовать суммарную производительность труда в стране. К сожалению, с высоких трибун лишь констатируют факт надвигающегося кадрового дефицита и не озвучивают пути решения этой глобальной для экономики проблемы. К 2030 году, сообщила недавно на форуме «Будущее сферы труда в РФ» вице-премьер Татьяна Голикова, нам будет нужно где-то дополнительно найти 3 млн работников. Между тем, теоретически ресурс есть и он совсем не мал.

В различных охранных предприятиях страны занято более 1 млн человек, включая нелицензированных охранников. Это не МВД и не МЧС — это просто люди в форме, которые появились с началом перестройки, и сейчас в стране насчитывается около 25 тыс. охранных предприятий. Это больше, чем типографий в стране где-то тысяч на пять. Понятно, что с появлением частной собственности после 1991 года потребовалось её охранять, но замышлявшиеся некогда ЧОПы, как некий довесок к пенсии силовика, уже давно привлекают людей среднего возраста и зарплаты там не намного ниже, чем в полиграфии. А ведь это — кадровый ресурс и немалый. Если бы системы автоматизации, видеонаблюдения и искусственный интеллект, о котором так любят сейчас говорить, позволили бы сократить потребность в охранниках хотя бы на 30%, то это имело бы значение. Камеры с функцией распознавания лиц с успехом могут заменить сотни тысяч человек. Опять-таки, повторюсь, в теории.

Трудная эффективность

Есть и обслуживающие отрасли, результат работы в которых, с большим трудом поддаётся учёту по такому параметру, как эффективность труда. Это медицина и образование, одним словом, «социалка». В официальном отчёте Федеральной службы государственной статистики за 2023 год мы найдём следующие общие цифры: в образовании занято около 7 млн человек, в здравоохранении — 5,5 млн человек, в спорте — 1,5 млн человек и т.д. (табл. 2). При этом, из общей статистики рабочих (табл. 3) можно сделать вывод, что в нашей отрасли численность персонала не превышает 265 тыс. человек. По некоторым эмпирическим данным в полиграфии с учётом цифровых печатных услуг трудится 130–200 тыс. сотрудников.

Можно ли было сокращать штат работников в здравоохранении? Можно. В 2010-х система здравоохранения подверглась жёсткой оптимизации и, в основном, в регионах. К чему это привело? Массовые протесты, снижение качества медицины — и вот уже в пандемию маховик сокращений повернули вспять. Стали расти зарплаты медицинских работников и обсуждаться другие варианты развития. Улучшилось ли в итоге медицинское обслуживание? Ответ читатель знает сам.

Образование. Невольно вспоминается меткий афоризм Лоуренса Питера: «Кто умеет, делает; кто не умеет, учит других; а кто не умеет и этого, учит учителей». Дополнил бы эту фразу: «Кто учит учить — тот учить так и не научился!». Когда в 1997 году министр образования РФ Владимир Филиппов предложил внедрять ЕГЭ по европейскому образцу, то ещё тогда было много возражений, однако мы любим свой особый путь. В образовании — особенно. Плюсы было озвучены весьма красивые: выпускнику не надо сдавать два экзамена — в школе и при поступлении, а также искоренение коррупции в вузах. Итог известен: 100-балльные егэшники из южных регионов и доучивание школьных программ уже в вузах. Стоит ли трогать снова образование?

При этом заработные платы медика, учителя, спортсмена и охранника растут. Власть не может не обращать внимание на почти 15-миллионную армию избирателей, от которой зависит в том числе правильное воспитание подрастающего поколения и работоспособность ныне действующего. Если кто-то не в курсе, то у нас в стране принят один из самых высоких в мире социально ориентированных бюджетов, в перерасчёте на душу населения. Это не производственная сфера, но от неё зависит многое — и ситуация на рынке труда в частности.

Где кадры?

Сказанное выше не более чем попытка показать, что найти трудовой резерв в масштабах государства можно. Заставить людей работать там, где есть острая нехватка в специалистах, нельзя. Хотя в СССР это получалось, но опять-таки была другая идеология. Не случайно человек идёт работать именно туда, куда идёт. Здесь мы не будем отвлекаться на исследование мотивации труда учителя, врача, охранника. Одно можно заявить с уверенностью: кадры для полиграфии надо готовить — либо самим, либо в образовательных структурах, о которых речь пойдёт ниже.

С учётом постоянно снижающейся безработицы и явным её омоложением (табл. 4), вполне справедливо можно поставить вопрос: где миллион безработных в возрасте от 18 до 40 лет, который зарегистрирован центрами занятости? Почему они ещё не работают официально?

И тут мы подходим к ответам, которые уже не раз высказывались на различных отраслевых совещаниях и встречах. Первое: нет никакой рекламы отрасли среди молодёжи, а ведь обычный желающий работать и зарабатывать молодой человек, как правило, не ориентируется на рынке вакансий. Второе: более 70% вакансий в полиграфии требуют высокой квалификации. Третье: заработная плата. Разберём данные сюжеты по порядку.

Типография, как и копировальный салон, и широкоформатная печать выглядит для молодёжи не совсем привлекательно. Нет историй, как с мощным маркетингом в Яндекс-доставке, о высоких зарплатах и мгновенном старте. Нет слухов о заработках в 150 тыс. рублей, как в салонах красоты, и уж точно нет историй о выдающихся бизнесменах, которые сделали себя сами в полиграфическом бизнесе. В нашем обществе доля занятых в полиграфии составляет всего около 0,2% от количества всего трудоспособного населения. Это ничтожно мало для широких рекламных компаний, но сопоставимо с вышеупомянутыми курьерами и специалистками «по ноготочкам». Однако салоны красоты можно увидеть на каждом углу, а типографии встречаются весьма редко…

Преобразования в образовании

Следующий вопрос — обучение полиграфистов. На этом стоит остановиться подробнее. Как известно, система профессионального образования сейчас переживает трудные времена. Оптимизационные процессы последних десятилетий привели к тому, что вузы и колледжи объединяли не по принципу родственных отраслей, и это дало свои, не всегда позитивные, результаты. Создавая «Московский Политех», авторы проекта, возможно, преследовали какие-то цели, но явно не повышение качества образования в издательско-полиграфической отрасли. Иначе, как объяснить слияние Университета печати с Московским машиностроительным университетом? Результат нам известен — в Полиграфическом институте Мосполитеха остались единицы преподавателей с докторской учёной степенью, и произошло вымывание профессионалов. Институт печати, куда некогда обращались по кадровым и другим вопросам, как мне кажется, уже давно потерял широкие контакты с отраслью и не ориентируется в ситуации на рынке труда: ведь сейчас нет необходимости в инженерах-конструкторах полиграфических машин, зато существует большой спрос на сервис-инженеров и инженеров-электронщиков полиграфического оборудования. О таких специалистах, как менеджеры по продажам, которые отлично знают полиграфические процессы, я уже и не говорю: их просто никто и никогда не готовил в нашей стране.

По Санкт-Петербургу каток преобразований прошёлся не менее агрессивно — Оптико-механический лицей объединили с Профессиональным лицеем полиграфии и книжной торговли. Закупили оборудование офсетной и цифровой печати, шлейф переплётно-брошюровочного оборудования на десятки миллионов рублей. Как водится, открыли направления подготовки по графическому дизайну и искусству фотографии. Всё вроде бы неплохо, ежегодный выпуск специалистов-полиграфистов в лицее не менее 70 человек, по всем расчётам городу должно хватать переплётчиков и печатников, но в типографиях работать остаются единицы. Почему? Как устно объяснял директор лицея Константин Костюк, приём на первый курс по направлению «полиграфия» осуществляется по остаточному принципу: сначала оптики, фотографы и дизайнеры, потом — остальные. Более того, Константин Васильевич достаточно аргументировано просит именно отрасль принимать участие в профориентационных мероприятиях. Отрасль молчит.

А учащиеся лицея, оказавшиеся в его стенах случайно, совсем неслучайно идут в другие профессии. За весь почти трехлетний срок обучения в лицее им так и не привили любовь к полиграфии. И это уже вопрос качества работы тех преподавателей, которые обучают. Не секрет, что вчерашние печатники и переплётчики занимают должности мастеров обучения и преподавателей, и их зарплаты не ниже чем в отрасли, а часто и выше. Есть смысл держаться за своё место, но где отдача? При этом в разговоре с директорами образовательных учреждений слышишь либо сетования на то, что нет квалифицированных преподавателей, либо тебя уверяют, что всё очень даже хорошо.

Опыт есть

Пару раз я проводил опрос тех преподавателей, которые читают такие специальные дисциплины, как «Технология полиграфического производства» или «Материаловедение». Для меня было открытием, когда я узнал, что ни один из преподавателей никогда в своей жизни на практике не был связан с производством. Преподают либо вчерашние выпускники колледжа, либо те, кого попросили вести этот предмет. «Как же вы читаете лекции?» — спрашивал я, и мне отвечали: «По учебникам». О каком качестве образовательного процесса тут может идти речь? Сошлюсь на зарубежный опыт — в финских колледжах тебя не возьмут в штат в качестве преподавателя, если ты не имеешь опыта работы по специальности не менее семи лет и не пройдёшь жёсткий отбор.

Издательско-полиграфический техникум в Питере слили со строителями и закрыли направление подготовки «Издательское дело», но открыли ряд новых востребованных направлений, таких как «Лечебное дело», «Туризм» и «Актёрское искусство». Академия градостроительства и печати (новое название) сохранила подготовку по профессии «печатное дело», но перевела будущих полиграфистов с 5-й линии Васильевского острова на окраину города — ул. Руставели. Не всякий учащийся будет ездить на север мегаполиса, чтобы получить профессию печатника. Чем это грозит? Прежде всего снижением общего образовательного уровня поступающих в данную Академию.

В то же время не все так трагично. Есть очень даже позитивные примеры, когда отраслевыми образовательными учреждением руководят профессионалы своего дела и болеющие за результат своей работы люди. Московский техникум креативных индустрий им. Л.Б. Красина лет десять назад начал обновление своей производственной базы и сейчас там сосредоточены промышленные линии офсетной и цифровой печати, есть на чем обучать и есть кому учить. Директор техникума Лиана Табатадзе всегда чутко прислушивается к пожеланиям отрасли, реагирует на любые изменения и сумела сформировать достойную команду единомышленников.

На севере Москвы развивается Московский издательско-полиграфический техникум им. И. Федорова. Когда приезжаешь в этот старейший образовательный центр, то видишь, что время не стоит на месте. Там есть юные полиграфисты, которые с блеском в глазах печатают, слушают лекции и реально хотят идти вперёд. Может быть, дело не в системе образования, а в грамотно подобранных руководителях?

Студенты по запросу

Можно ли заставить систему профессионального образования работать эффективно и выпускать реальных специалистов, стремящихся работать? Как ни странно, этот велосипед уже давно был придуман. Даже в соседней Финляндии рабочих для типографий готовят сугубо под запрос отрасли. Пять лет назад я посетил Колледж Треду (Тампере, Финляндия) и узнал много интересного. Например, группы учащихся формируют, строго по запросам полиграфических предприятий. На мой вопрос: «А если запроса не будет?» — директор колледжа спокойно ответила, что тогда не будет обучения: «Зачем тратить деньги налогоплательщиков впустую? У вас разве не так?».

Для меня до сих пор является тайной, какими соображениями руководствуются органы управления профессиональным образованием, как высшим, так и средним, когда ежегодно формируют контрольные цифры приёма на ту или иную специальность? Типографиям нужны машинисты резальных машин, операторы цифрового печатного оборудования, менеджеры по продажам, операторы флексографского оборудования, но ни один лицей, колледж и техникум в стране не готовит этих специалистов!

В прошлом году Министерство просвещения РФ в лице директора департамента государственной политики Виктора Сергеевича Неумывакина внедрило в учебный процесс новый образовательный стандарт «мастер полиграфического производства», умудрившись объединить в одну профессию печатника, переплётчика и верстальщика. Мы направили официальное письмо с просьбой дать разъяснения в министерство, но ответа так и не получили. Сам же Виктор Сергеевич, выступая публично в ноябре прошлого года в Экспофоруме (СПб), заявил, что они укрупняют образовательные стандарты и делают это… исключительно учитывая мнение работодателей. Без комментариев.

Когда интересуешься у руководителей лицеев и колледжей, почему они не спрашивают отрасль, какие кадры ей нужны, то они всегда ссылаются на некие цифры приёма, устанавливаемые сверху. При этом лично для меня совершенно очевиден тот факт, что никто иной, как директор должен ходатайствовать перед региональными органами образования о подготовке специалистов по востребованным профессиям. Вместо этого складывается ощущение, что директору образовательного учреждения абсолютно все равно, кого готовить. Так называемое подушевое финансирование — это современный бич на всех уровнях профессионального обучения. Вместо оплаты по факту устройства на работу по своему профилю подготовки выпускника государство платит за абстрактные цифры обученных специалистов. Воистину, правая рука не знает, что творит левая!

Зарплата — не как у всех

В чате Клуба директоров цифровых типографий мы часто обсуждаем кадровые проблемы. Практически, большинство директоров склоняется к тому, что система профессионального образования в стране развалена почти полностью и ничто уже её спасти не может. Об этом говорят люди, ежедневно управляющие большими и малыми коллективами, люди, которые не понаслышке знают о кадровом голоде. Лично я так не считаю. Пока отрасль только ругает образование в чатах и при личных встречах — ничего не произойдёт. Когда на стол министра ляжет письмо с конкретикой и с подписью от сотен полиграфических предприятий — тогда есть шанс, что нас услышат. Не уверен, что сразу, но прислушаются. Руководителю любого федерального ведомства, надеюсь, нужна обратная связь, а не цифры выпуска специалистов на бумаге. Хотя это не точно.

Теперь — о не менее главном аспекте в сложившейся кадровой ситуации — о заработной плате. Пока предприниматель ещё не в полной мере ощутил, что именно этот показатель является ключевым при определении своего места на рынке труда для молодёжи — зарплата и, для некоторых, карьера. В прошлом веке было принято считать, что в полиграфии зарплаты весьма высокие. Что же случилось сейчас? Пришли новые игроки: маркетплейсы, логистика, различные новые услуги — и изначально замотивировали на труд с возможностью заработать. Дали, так сказать, надежду. На начальном этапе заработки были и есть иногда сейчас, но мало кто из поставщиков маркетплейса задумывается над тем фактом, что его чистый доход в месяц не выше, чем средняя зарплата по стране. Их утешает именно надежда, что завтра они разбогатеют.

Когда мне звонит директор крупной флексотипографии с полуторамиллиардным оборотом и говорит о том, что не найти печатника, то на первый же вопрос о заработке печатника я слышу в ответ: «Как у всех!». После более подробных разговоров выясняется, что своей прибылью никто не хочет делиться с рабочими. Между тем кадры — это гораздо более ценный ресурс, чем оборудование. В покупку машин и оборудования бизнес вкладываться готов, а вот в тех, кто это будет обслуживать, нет. Типографиям надо всерьёз готовиться к повышению цен и росту зарплат. Кто первый уделит этому вопросу больше внимания, тот и выиграет в конкурентной борьбе!

Одна из крупных сетевых цифровых типографий Питера организовала своё кадровое агентство и не испытывает трудностей с подбором кадров, а даже помогает другим на договорной основе. Просмотр резюме, собеседования, определение уровня подготовки кандидата на ту или иную должность — очень специфический труд и не всякий руководитель способен грамотно решать такие задачи, да и времени порой просто нет. Каждый должен заниматься своим делом и, если директор сам не способен правильно решать проблему с замещением вакансий, то всегда можно заплатить и найти тех, кто это решит за тебя.

Глас многих

У нас есть Министерство труда, есть отраслевые министерства и ведомства, но пока непонятно, каким способом они будут, и будут ли, решать только ещё назревающую проблему кадрового дефицита. Приказы и инструкции, которые ежедневно выпускают эти структуры, есть не более чем бюрократическая возня. Мысль о том, что рынок всё сам отрегулирует, не нова и рынок регулирует в пределах своих возможностей. Задача властей — помочь нам это сделать эффективно.

Проблема с кадровым обеспечением возникла не вчера, о последствиях демографической ямы говорили и ранее, но успешным полиграфистам всегда кажется, что их это коснётся не скоро. Мощное позитивное влияние на эту ситуацию могли бы оказать различного рода общественные объединения, но все они остановились в своём развитии, поскольку не могут существовать в воздухе без финансовой поддержки со стороны типографий. Грубо говоря, наша отрасль не имеет сколь-нибудь значимой федеральной общественной структуры, которая была бы в состоянии решать вопросы на всех этажах власти. Это относится и к кадрам. Наверху никто не станет учитывать интересы отдельных предприятий, но вот коллективные проблемы бизнеса решать будут.

Об авторе: Александр Васильевич Иванов, д.т.н председатель Совета по профессиональным квалификациям в области издательского дела, полиграфического производства и распространения печатной продукции НСПК при президенте РФ