Черные буквы

Создавать атмосферу и настроение — в принципе, свойство любого шрифта, но ни один из них не сравнится в этом отношении с фрактурами, текстурами, ротундами, бастардами, швабахером и современными вариациями по их мотивам.

Бургундская бастарда 1455 года (Jean Mielot)

Среди теоретиков типографики готические шрифты рождают невиданное столкновение мнений; им приписывали и приписывают то национальный, то религиозный, то политический подтекст. Почти все известное о них — легенда, однако рождение и жизнь легенд сами по себе говорят о многом. В данной статье автор постарался оставить подтексты настолько в стороне, насколько это вообще возможно, и не заниматься ни подтверждением, ни опровержением мифов.

Шрифты, называемые готическими, произошли от каллиграфической манеры письма, практиковавшейся в средневековой Европе. Совсем нетрудно представить, как они возникли. Достаточно взять самое широкое из набора плакатных перьев и самому заняться перепиской слитного текста, например, на ватманский лист. Для этого необязательно быть художником — даже напротив, лучше им не быть, имея лишь естественное для каждого человека представление о красоте. Писать надо долго, стараясь, чтобы текста на листе уместилось как можно больше (не забудем, насколько ценной была бумага в те времена). Текст — любой, лишь бы слитный. Пусть это будут, например, страницы из наугад взятой книги, хотя, конечно, для чистоты эксперимента лучше использовать немецкий текст... Уже через полчаса таких упражнений из-под пера начнет выходить нечто подобное текстуре. Затем представим, что мы занимаемся этим всю жизнь, и что почерк устоялся. «Алмазоподобные» завершения штрихов, которыми столько восхищались художники, получаются сами собой, когда перо идет под углом к линии строки. Тонкие росчерки, эффектно контрастирующие с массивными основными штрихами, производит ребро пера, когда почерк становится беглым. Небольшая «изломанность» линий не особенно затрудняет чтение, зато позволяет здесь и там компенсировать нерегулярности письма. Благодаря ей строчки выглядят более слитными. Конечно, все эти маленькие приемы станут ненужными в печатном тексте, но... кто задумается об этом при переводе шрифта в металл? Почерки искусных каллиграфов к тому времени станут каноническими. Так бывало не раз и в истории печатного слова; а впоследствии в особенностях шрифта, унаследованных от рукописной традиции, откроются совершенно новые смыслы.

Путаница грозит, уже когда мы пробуем назвать готические шрифты своим именем. В англоязычной литературе есть соответствующий термин gothic type. Но часто, особенно в американских источниках, словом Gothic обозначается также то, что в английских именуется Sans Serif, а в наших — рублеными шрифтами, гротесками или просто шрифтами без засечек. К шрифтам средневековой Европы они не относятся. Иногда окончание «Готик» становится частью названия конкретного шрифта, и тоже совсем не обязательно готического. Например, ЭдверГотик — современный шрифт латиницы и кириллицы из шрифтовой библиотеки ParaType, не имеющий со шрифтовой готикой ровным счетом ничего общего.

На английском языке для готических шрифтов есть также родовое название blackletter — в дословном переводе «черные буквы», следствие того, что набранная таким шрифтом страница выглядит темнее, чем обычная. Другое название — broken images (и его вариант broken script) — указывает на характерные изломы штрихов шрифта. Наконец, Old English — староанглийские шрифты — считается неточным, но тоже встречается.

Вероятно, старейший вариант готического шрифта — текстура. Это тот самый тип, которым была отпечатана 42-строчная Библия Гуттенберга в 1455 году. Так переписывали книги во всех странах северной Европы, в то время как в Италии и Швейцарии зародилось «круглое готическое письмо» — ротунда. Во французских и бургундских часословах XV в. отмечены первые появления так называемой бастарды, а в Богемии, Швейцарии и германских странах после 1480 года — швабахера, или «швабского письма». В начале XVI столетия при дворе императора Максимилиана I были разработаны шрифты, отнесенные впоследствии к группе фрактур. В них развитие готического шрифта достигло наибольшего совершенства (согласно иным источникам — упадка).

Все это время антиквенные шрифты (по-английски Roman) развивались параллельно готическим и считались их антиподом. Согласно Паулу Шоу (Paul Shay) и Питеру Бейну (Peter Bain), первая настоящая антиква была вырезана в Венеции Николасом Йенсоном в 1470 году, то есть всего через 15 лет после Библии Гуттенберга. Альберт Капр (Albert Kapr) считал первой антиквой чуть более ранний шрифт 1467 года, созданный в Германии Адольфом Рушем.

В XVI столетии антиквой работали печатники Италии, отчасти Франции и Нидерландов, а северная Европа почти полностью оставалась оплотом готики. В первой половине XVII в. готические шрифты ушли из Англии, а в 1739 году на антикву официально перешла Шведская Академия. Тем не менее в XVIII веке вся Германия и некоторые скандинавские страны еще набирали книги фрактурой. В 1928 году готическими шрифтами издавалось более половины (57%) немецких книг. С этой ситуацией покончила вторая мировая война. На современной берлинской улице отыскать фрактуру едва ли проще, чем в Москве, хотя в исторических местах названия улиц все же иногда написаны именно ею. Но при всем том на обложках путеводителей, разговорников и туристских справочников, издаваемых в разных точках земного шара, слово Deutsch набирают фрактурой, передавая таким образом свои представления о немецком колорите. Так ли это наивно, как кажется, так ли неверно? Ведь до второй мировой войны фрактура и вообще готические шрифты действительно назывались немецкими шрифтами, и география их распространения вполне этому соответствовала.

В эпоху Unicode шрифт не принято, в отличие от языка и алфавита, называть национальным. Современные шрифты подчас имеют наборы символов, позволяющие служить десяткам и сотням языков одновременно. Правда, символы иных письменностей, основанных на совсем уж непохожей графике, все-таки трудно бывает сделать едиными по стилю. Даже «кириллизация» западных шрифтов немножко меняет их характер, не всегда кириллическая часть полностью раскрывает достоинства оригинального латинского шрифта, один и тот же шрифт смотрится иначе в кириллической части и в латинской. Но все-таки это скорее тонкости, имеющие значение для немногих шрифтовых гурманов. И вдруг... Принципиально разные шрифты для таких близких европейских языков, как немецкий и английский?

Факт удивительный, не так ли? Мастера типографики и лингвистики искали объяснение в особенностях немецкого языка — в структуре слова и предложения, в графическом ритме текста. Например, отмечалось, что для немецкого языка характерно образование длинных составных слов. Экономичный готический шрифт позволяет быстрее охватить такое слово взглядом. Линии фрактуры кажутся прихотливыми, но ведь они выверены веками. Символы с выносными элементами (особенно длинное «s») как бы разбивают слово на части, помогают видеть структуру и резче схватывать смысл. Читателю, воспитанному на антиквенных формах, готика при знакомстве кажется сложной, но это скорее поверхностный эффект. Вопрос о том, насколько легко читается шрифт, никогда не бывает однозначным. Слишком многое зависит от подготовки читателя, его вкусов и привычек.

Во времена более широкого, нежели теперь, распространения фрактуры ее не раз объявляли устаревшей, сложной, неудобочитаемой и даже безобразной. Но идея, что буквы должны быть как можно более простыми по форме, между прочим, совсем не нова. Она осеняла художников разных эпох, но воплощения в чистом виде так и не получила — не потому, что уж очень сложно сконструировать знаки алфавита из отрезков и дуг. Практика неминуемо поправляла мечтателей, снова и снова показывая, что очень простой по рисунку шрифт совсем не так просто читать. Глаз читателя настойчиво требовал четких и заметных ориентиров, совершенно не заботясь о том, чтобы их форма была правильной. К началу XIX в. «ясная и рациональная» антиква не напрасно обросла засечками, каплями и прочими своеобразными деталями рисунка, приобрела значительную контрастность и т. д.; появившиеся затем гротески кажутся проще беглому взгляду, но и в них совсем не мало различных графических ухищрений.

Утверждается, что современный школьник, взявший в руки набранный фрактурой текст, перестает замечать шрифт в среднем через несколько часов. (Подозреваю, что содержание книги должно играть здесь не последнюю роль.) Для современного дизайнера главную трудность при работе с готикой представляет форма некоторых символов, отличная от принятой в шрифтах «латинского происхождения». Перечислим их.

«A» — пишется не привычным для нас образом, а почти как прописное латинское «U». Несколько иная форма знака говорит не об особенностях почерка, а о том, что перед нами другая буква.

«V» — аналогичным образом довольно легко спутать с «B». Важное отличие — в форме одного элемента, который не имеет излома и никогда не касается вертикального штриха.

«J» отличается от «I» тем, что нижний край знака опущен за линию строки.

«K» и «R» похожи на разные варианты одного и того же знака. Ан нет...

«С» и «Е» своеобразны и отличаются одним штрихом, придающим «E» также некоторое сходство с «F».

Еще одно чудо — «x» строчное. Выглядит совсем как «r», только с маленьким кокетливым хвостиком. Так вот, хвостик не прихоть художника, а значимый элемент. Имейте это в виду, а то получится «Баваксия» вместо «Баварии»…

С «k» строчным — та же история. Вовсе это не «t» с завитушкой! Это «k»!

Строчное «y» имеет ту же структуру, что «n», особенно оно похоже на знак, обозначающий «носовое n» в одной из фонетических систем.

Длинное строчное «s» — почти как «f». Разница в том, что поперечный штрих у «s» виден не с двух сторон, а только с одной.

Наконец, готическое «d» для русского читателя удивительно. Во многих шрифтах этот знак кажется взятым прямо из кириллической азбуки.

Любопытно, что в начале прошлого столетия немецкие художники предпринимали попытки объединить лучшие черты готических шрифтов и антиквы. Главным образом преобразования коснулись перечисленных выше символов. Многие получившиеся шрифты-гибриды фактически представляют собой антикву, стилизованную в готическом духе. Но в целом готика и антиква, как показывает опыт, в одном шрифте сочетаются плохо.

Есть ли кириллические версии готических шрифтов? Можно сказать «да» — хотя и с оговорками. Не очень-то эти версии хороши… Имеют ли они вообще право на жизнь? Нужны ли они? Ведь с точки зрения исторической правды их разработка — полнейший абсурд. В XV в. на Руси писали совершенно иначе. Стоит ли плодить шрифтовых монстров, никогда не существовавших в природе, — и только затем, чтобы набирать ими «Шпроты в масле» или «Страсти людские»? Может быть, в качестве кириллической части к Фрактуре из библиотеки ParaType будет разумно просто добавить, например, Ижицу с другой страницы того же каталога?

Так-то оно так — но есть и контраргументы. Готические шрифты пробыли в качестве текстовых почти до середины только что ушедшего века. И если в свое время Россия приняла и переработала антиквенные шрифты латиницы, что мешает поступить аналогично и с готическими шрифтами? Можно спорить о пользе этой работы, но едва ли стоит заранее объявлять ее невозможной. Ясно одно — российский дизайнер, задумавший сделать кириллический шрифт по образцу готического, должен быть щедро наделен и смелостью, и фантазией, и талантом.

«Шпроты в масле»
Самодельный кириллический шрифт на основе фрактуры. Ясно видна беспомощность в проектировании кириллических «м», «ш», «ы» и особенно «л» рядом с фирменными «p», «n», «c», «a», «e».