В поисках социального оптимизма

Прошли выборы нового президента страны. Результаты общеизвестны. Что они значат для нашей отрасли? Или развитие полиграфии «внеполитично»?

Попытаюсь ответить, хотя это не просто: на первый взгляд развитие полиграфии не должно зависеть от политических событий. Но! Давайте сначала оценим экономическую раскладку. Наша отрасль — обслуживающая, поэтому и дышит в такт со всей экономикой.

Давая оценку нынешней ситуации, нельзя не упомянуть предыдущий 2010 г. Он закончился оптимистично для бизнеса: все ждали, что экономика будет и дальше бурно выходить из кризиса. Промышленные предприятия набирали дополнительный штат, делали инвестиции, выпускали продукцию на склад с надеждой всё это продать в 2011 г. Но случился «облом»: ожидаемый рост сбыта не случился — рынки не рухнули, но вдруг остановились в росте. Продукция стала уходить со скрипом, начались неплатежи. И оптимизм сменился тревогой. Есть известная психологическая ловушка: если появляются некоторые (не самые главные) признаки какой-то произошедшей в прошлом психологической травмы — человек тут же убеждает себя, что та страшная ситуация опять повторяется. Хотя отдельные признаки не обязательно говорят о повторении старого сценария. Но субъект пытается предотвратить плохие последствия. Так же и предприниматели в 2011 г. Обозначилось некоторое торможение спроса — и многие решили, что повторяется сильное падение рынков. Плюс на психику подействовал резкий рост в начале 2011 г. тарифов на электроэнергию и социальных налогов. В общем, поступила в мозг директива: лучше зажаться, но не тратить деньги на развитие, инвестиции, увеличение сбыта.

Так, может, кризис 2008 г. и не заканчивался, а продолжается?

Это вопрос определений. Или это разные волны кризиса, или он пошёл развиваться не буквой L, а буквой W. Или это системный кризис капитализма. Или ещё как-то можно назвать. Не суть важно. Главное – пессимизм и страх подтолкнули такой процесс, как «бегство предпринимателей из страны». Кто-то старается получить вид на жительство в Европе, организовать там свой бизнес (для начала — маленький, а «там посмотрим»). Кто-то просто вывозит капитал: в 2011 г. объёмы вывоза увеличились в два раза, и в I кв. 2012 г. тенденция не изменилась. Среди среднего класса всё больше людей пытаются пристроить своих детей в «оксфорды» и «сорбонны». И ясно, что это делается не для лучшего образования, а чтобы дети там зацепились за лучшую жизнь. Читал, что увеличился спрос на недвижимость на Средиземноморском побережье. Понятно, что кроме русских сейчас недвижимость никто покупать не должен. И это не высшие чиновники и олигархи. К их тёплым отношениям к западной жизни мы давно привыкли. Этот процесс уже реально проник в среду среднего бизнеса.

А в таком психологическом «чемоданном» состоянии предприниматели не будут инвестировать в развитие своего российского бизнеса. И наша полиграфическая отрасль этот процесс тонко чувствует. Заказы не исчезли, они есть, но «тяга» не та, что в 2010 г. Да и деньги «крутятся» со скрипом.

В этом смысле победа Путина — это шанс, что тенденция может (но не обязана!) повернуться. И хорошо, что он победил в первом туре. Во-первых, появилась какая-то ясность: чиновники скоро займут свои «новые» места и начнут «тратить» бюджетные деньги — в стране увеличатся оборотные средства. Во-вторых, Путин — чуть ли не единственный политик, который публично говорит, что всё в порядке, мы выходим из кризиса. Я думаю, по степени информированности более компетентного эксперта не найти. А в последние годы ВВ старался формировать свой имидж как человека слова: раз сказал — значит, сделал. Многие боятся, что Путин начнёт закручивать гайки. Не исключено. Но всё-таки он прагматик и не должен кошмарить бизнес.

Вы верите словам премьера? Или участвуете в этом забеге из страны?

Нет, не участвую. Понимаю, что это звучит пафосно, но я очень переживаю за судьбу России и стараюсь в меру сил помочь ей встать на ноги. А потом, моя семья исторически оставалась здесь. Когда-то, в 1918 г., прадед с семьей переехал из голодающего Петрограда на Украину к родственникам. И там они долго думали и решили всё-таки эмигрировать. Но моя прабабка сказала, что с грязным бельём уезжать нельзя. Началась большая стирка. Пока стирали — ушёл последний поезд в Севастополь. Так они и остались в нашей стране. Вот мне и приходится осуществлять «заветы предков»…

Считаю, что лучше верить Путину. Может быть, сейчас главная задача предпринимателей — бороться с пессимизмом. Каждому на своём рабочем месте. Тогда общая ситуация в экономике может измениться к лучшему. И я не одинок. Мы тут встречались и обсуждали в директорской среде, что хочется работать, не обращая внимания на приближающуюся вторую волну кризиса. Делаем вид, что экономика развивается нормально, а там будь что будет. Сидеть премудрым пескарем в норе разумно, но не хочется.

Помните фильм Михалкова «Двенадцать»? Один из присяжных усомнился в виновности подсудимого чеченского мальчика, вина которого была вроде как очевидна. А потом усомнился другой-третий, и мальчика оправдали. По аналогии: если один предприниматель будет считать, что скоро начнётся подъём экономики, второй, третий, то подъём может и начаться…

Поэтому решили перевезти типографию в новое здание?

В том числе и поэтому. Но на моё решение о переезде в большее здание повлияли и другие процессы. Я недавно беседовал с коллегами, и у нас нарисовалась картинка развития отрасли. Ничего концептуально нового, но хочется поделиться.

Я условно разделил все типографии на 4 типа. Первый — «страдающий гигантоманией». Это и про себя. Затраты типографий растут год от года, а цены на печатную продукцию — нет. Чтобы удержать предприятие в прибыльной зоне, надо увеличивать обороты. Логично! Для этого покупается более производительное печатное оборудование. Оно «тянет» за собой послепечатное. Уже не хватает места под склад. Какое-то время приходится уплотняться. А вот дальше — «так жить нельзя»: требуется расширение площадей. Вот и переезжаю в большее здание. И я не одинок: у нас в городе многие идут тем же путём, например, «Образцовая», «Акрос», «Индустрия цвета» и другие.

Второй тип типографий — «полиграфические бутики», которые нашли свою нишу с приличным объёмом рынка. Классический пример — питерская типография «Капли дождя». Печатают очень качественно, а развитие идёт не в сторону расширения площадей, а в поиске новых технологий. Сначала цифровая машина, теперь «Аниколор». Свою нишу имеет и «НП-принт». Если надо качественный твёрдый переплёт для цветной книги, то все знают, что надо обращаться туда. И так далее.

Третий тип — типографии с неполиграфическим источником финансирования. При каком-то производстве или «папе». Четвёртый тип — и таких много — ничем не выделяющиеся типографии, живущие около точки безубыточности. И часто «пролетающие» ниже, не замечая этого. Ведь содержать сильную финансовую службу накладно. Потом появляются проблемы с оборотными средствами, задержки зарплаты, просрочки платежей поставщикам, приходится привлекать заказчиков низкими ценами, а это ещё больше увеличивает убыток — и грустный финал…

Это авторская теория или где-то прочитали?

Что-то сам додумал. Но есть известная теория конкуренции, где все предприятия делятся на бегемотов, лисиц (в моей терминологии — бутики), серых мышей и ласточек. Ласточки — небольшие, но быстрорастущие предприятия со свежими «выстреливающими» идеями. В полиграфии таких суперидей пока не видно. С некоторой натяжкой таковой можно назвать идею печати «сборных тиражей», с которой блестяще выстрелила типография «Группа-М». Но сейчас на этот рынок вышли и другие типографии. Посмотрим, хватит ли всем работы.

Не хотите стать лисицей-«бутиком»?

Очень хочу. Но не хватает талантов найти такую нишу. Ведь она не должна быть маленькой. Но жизнь заставит. Всё-таки полиграфия — так называемая «зрелая отрасль» — находится на ниспадающем участке своего жизненного цикла, и бесконечно развиваться, как бегемот, не получится.

А почему тогда нет массового банкротства типографий?

Полиграфисты очень живучий народ: терпят, но работают. Как мне сказали в одной лизинговой компании, по западным наблюдениям, банкротство типографий начинается не в год кризиса (как ожидал я), а через 2-3 года. Видимо, тогда заканчивается «финансовый жир», ресурс оборудования становится ниже ватерлинии, лучшие работники уходят, и усталость предпринимателя проходит критическую черту. Процесс пошёл и у нас в городе — начали закрываться не маленькие, а «знаковые» питерские типографии. Например, «Белл».

Полиграфию всегда подпитывал предвыборный марафон. Как в этот раз?

Мне кажется, от выборов сейчас полиграфистам только хуже. Заказы на печать достаются, главным образом, крупным, «приближённым» и ролевым типографиям. В массе типографы сидят без заказов. А перед выборами и сразу после них в стране ощущается (и это каждые четыре года!) денежный вакуум. Видимо, финансы где-то аккумулируются и экономике достаются не в полной мере. Поэтому обычные заказы есть, но не как в обычные сезоны. Та же ситуация и в марте этого года.

И ещё один нерадостный факт. Впервые в выборах активно участвовало интернет-сообщество. Такого бурного обсуждения перед выборами в Сети не было никогда. Ещё один звонок, что полиграфия уступает место новому каналу передачи информации.

На фоне такого скепсиса и пессимизма переезжаете в новое здание, приобретаете новую печатную машину…

Я уже привык, что коллеги постоянно обвиняют меня в лицемерии. Но я как раз ищу свет в тоннеле. Может, это поиск не отраслевого, а социального оптимизма… А то, что отрасль, мягко говоря, не на подъёме, — это уже объективная данность. Если у нас в стране ещё есть хоть какой-то рост, то ежегодное падение объёмов полиграфических заказов на Западе — от 10% в Европе до 20% в США. Россия относится к развивающимся рынкам, хоть и со своей «нефтяной» спецификой. Поэтому какое-то время полиграфия будет жить. Кроме печатного бизнеса, я ничего не умею делать. Поэтому пытаюсь как-то вести корабль (типографию), чтобы пройти все штормы и штили с наименьшими потерями. Выбираю новые маршруты и приёмы. Так интереснее жить.

В прошлый раз (8 лет назад), когда типография переехала в новое здание, мы работали в полупустых помещениях и заняли все площади только через три года. Сейчас такой рос-коши рынок не позволяет: я стараюсь сразу на 100% использовать новый ресурс — «загрузить» новые помещения. Поэтому мы и приобрели новую офсетную машину. По случаю это оказалась КВА. Так что моя привычка создавать из печатной техники «зоопарк» сохранилась, хотя сейчас это не было осмысленной целью. Теперь посмотрим, как работает машина этого производителя. Потом сравним с Heidelberg, Komori, Polly и Roland. И расскажем…